- На каких направлениях сейчас сфокусирована компания?

- У нас фокус в основном остался прежний, начиная со времен основания компании. В июле нам будет три года и сейчас у нас три ключевых направления: сверхлегкие ракеты-носители, малые космические аппараты и работа с данными. И вот как раз взаимодействие, выстраивание технологической и производственной цепочки между этими тремя направлениями является одной из задач нашей компании.

- Планируются ли новые проекты в рамках ракето- и спутникостроения?

- Направления, связанные с ракетами-носителями и спутниками, требуют инвестиционных вливаний, которых пока нет в полном объёме. У нас в рамках этих направлений сейчас ведется активная работа над жидкостным ракетным двигателем на топливной паре метан-кислород с тягой 1 тонна, как раз готовимся к натурным огневым испытаниям. Для нас и в целом для частной космонавтики в России это будет знаковым событием и технологическим прорывом. Второе, над чем мы работаем — это аппараты для оптического мониторинга, дистанционного зондирования Земли. Это работа над своей оптикой.

- Создается линейка метановых двигателей?

- В данный момент мы работаем над двумя двигателями, первый - 1 тонна тяги, второй - 3,5 тонны тяги.

- Метановые двигатели создаются под многоразовые ракеты?

- Да, одно из преимуществ метана — это возможность повторного использования без необходимости полного разбора, чистки и так далее.

- Есть ли представление как это будет выглядеть - возвращаемая первая ступень или полностью вся ракета?

- Возможна и та, и та конфигурация, но мы здесь действуем эволюционно. Мы сейчас работаем над геофизической ракетой, а она по определению возвращаемая - приземляется с помощью парашюта. Но уже на ракете-носителе Cosmos — это уже ракета орбитального класса, возможен возврат первой ступени. Но сперва надо хотя бы долететь до орбиты.

- Когда запланирован следующий пуск ракеты-носителя SR Space? Как обстоят дела с ракетостроением сейчас?

- С ракетостроением с технической точки зрения хорошо, но точные даты по следующему пуску будут понятны после испытаний нашего двигателя. Двигатель мы хотим испытать в июне, и уже после этого можно будет говорить сроки пуска.

Наш следующий пуск будет с достижением линии Кармана, то есть это будет пуск в космос. Мы решили, в том числе по предложению наших инвесторов, отказаться от промежуточных пусков и сфокусироваться уже на готовом изделии. В этом есть определенная бизнес-логика, что мы не распыляемся, а именно работаем над конечным продуктом, который мы можем уже продавать.

- Рассматривается ли возможность, что ракета SR Space будет запускать спутники другой частной космической компании?

- Мы в коммуникации с другими частными компаниями, и мы на связи с "Роскосмосом" по этому направлению. К примеру, спутники "Марафон" как раз могут быть запущены нашей ракетой-носителем в космос. В этом плане мы можем получить госконтракт на оказание пусковых услуг.

- С какого космодрома планируете запускать ракеты?

- Сейчас в рамках испытаний мы можем использовать полигон "Капустин Яр", а в рамках постоянных пусков возможно также использование космодрома "Ясный" или космодрома "Восточный".

- Планируете создать там свой стартовый стол?

- Нам понадобится строительство своей инфраструктуры, но учитывая, что мы работаем в сверхлегком классе, это довольно быстрый и дешевый вопрос. Это не требует огромных стартовых комплексов, которые нужны для ракет-носителей среднего и тяжелого класса, таких, как "Протон", "Ангара", "Союз".

- Обсуждалось, что сверхлегкие ракеты можно запускать и с железнодорожных платформ.

- На самом деле, нашего класса ракеты могут в том числе запускаться с мобильных стартовых комплексов, такой сценарий тоже был рассмотрен в рамках аванпроекта. Но в нем есть свои плюсы и минусы, и финальное решение будет чуть позже, оно просто зависит от многих технических факторов и вопросов.

- Как сейчас продвигается работа над созданием спутниковой группировки связи SR NET?

- Сейчас в этой работе есть ряд технологических вопросов, которые мы решаем. Причем по мере решения этих вопросов возможны некоторые технологические изменения. Поэтому на сегодняшний момент у нас даже внутри компании есть такой внутренний конкурс, есть три разных взгляда на то, как дальше проект должен развиваться именно с технической точки зрения, реализации как самих космических аппаратов, так и наземного сегмента. И мы сейчас в стадии R&D (исследование и развитие - ИФ) по этим направлениям.

- Есть ли заказчик у этой системы?

- Мы по этой системе еще два года назад подписали соглашение с "Ростелекомом", и в рамках обозначенных там целей и задач мы сейчас двигаемся. Также с "Ростелекомом" мы находимся в постоянном контакте. Буквально месяц назад была последняя встреча.

- Первый запущенный спутник будет демонстратором?

- Мы в любом случае будем делать демонстратор системы. Это целесообразно с точки зрения технологического развития и с точки зрения бизнеса. Нам важно сокращать риски, связанные с проектом, и запуск демонстратора с ограниченным функционалом позволит многие вещи доработать за меньшие деньги и в более короткие сроки.

- Запуск состоится согласно планам - в 2024 году?

- Да, пока мы двигаемся, что касается именно этого проекта - по плану. У нас были подвижки, связанные с планами по ракетному направлению. По остальным направлениям мы движемся плюс-минус в плане.

- Сколько планируется таких аппаратов иметь на орбите для полного функционирования?

- Точное число будет понятно только после запуска демонстратора.

- На какой высоте будут располагаться спутники?

- Это низкие орбиты. Спутники будут распределены на высотах от 600 до 1000 километров.

- Как будет выглядеть наземная инфраструктура для данной группировки?

- Наземная инфраструктура включает в себя несколько сегментов. Во-первых, это непосредственно центр управления всей группировкой, во-вторых, это шлюзовые станции приёма и передачи данных и станции управления.

- Будут ли абонентские терминалы?

- Этот вопрос сейчас обсуждается. Мы должны технологически подтвердить возможность работы напрямую со смартфонами и с мобильными устройствами для того, чтобы обойти необходимость работы с терминалом.

- То есть передача сигнала со спутника прямо на смартфон?

- Да, сейчас над этим работают многие, это называется связь cell-to-cell - за этим будущее, но пока мы здесь на этапе эксперимента. Мы можем это сделать в теории, но на практике мы пока этого не достигли. Будем объективны — это одна из ключевых задач, которые перед нами стоят.

В целом проект очень сложный не только тем, что он дорогой и долгосрочный, а именно вот такими технологическими задачами. У нас стоит цель не просто сделать проект и отчитаться, наша задача – сделать полноценный бизнес. То есть вся экономика должна окупиться, проект должен быть прибыльным, и это требует каких-то новых решений, которые мы не можем ни у кого-то взять, ни у кого-то посмотреть, и многие вещи приходится разрабатывать внутри компании.

- Сколько необходимо станций приема информации для эффективного функционирования группировки космических аппаратов ДЗЗ?

- С точки зрения технологий нам необходимо пять станций приема, их закладываем в бюджет. Пока в планах следующая конфигурация, одна станция – это район Владивостока, другая станция – это в районе севера Якутии, вероятно Тикси, третья станция – это Алтай, четвертая станция – это Мурманск, и пятая станция – это Сириус. Для понимания, если карту представить — это нам позволит закрыть все потребности, связанные со сбросом данных со спутников зондирования Земли по территории Российской Федерации.

- Эта работа уже идет, или это перспективный проект?

- Ведется работа по созданию этих станций, то есть их облик понятен. Сейчас вопрос в основном стоит в финансировании. А финансирование развертывания этих станций зависит от контракта на работу с данными, которым как раз сейчас занимается SR Data. Это классический этап роста - мы переходим уже не просто от покупки данных у других спутниковых операторов, а уже к непосредственному приему данных, но для этого нам также нужна лицензия от "Роскосмоса". Документы на подачу этой лицензии мы сейчас готовим.

- Как сейчас решается вопрос с поставкой комплектующих, насколько это сложно?

- Когда речь идет о каких-то единичных изделиях, никаких сложностей в поставках комплектующих нет. По крайней мере, в том гражданском секторе, где мы работаем. Возможно, при серийном производстве такие вопросы возникнут, но пока нам рано об этом говорить.

- А российские комплектующие используете?

- Если говорить про ракеты-носители, то там на 95% это российские комплектующие, российские подрядчики и так далее.

- Вы сообщали о планах открыть дочернюю компанию в Китае. Как идет работа в этом направлении?

- Мы продолжаем работать с Китаем. Дочерняя компания пока не открыта. У SR Space сейчас нет дочерних компаний в других странах. Но, тем не менее, мы плотно работаем с иностранными партнерами. Мы закупаем часть комплектующих за рубежом, мы активно участвуем в различных научных или отраслевых мероприятиях, конференциях, выставках.

Для нас ключевыми странами сейчас являются Объединенные Арабские Эмираты, Индия и Китай.

- Планируете ли привлечь зарубежные инвестиции?

- Мы хотели бы, конечно, их иметь, но на данный момент у SR Space нет иностранных инвестиций.

- Но это возможно? При условии, что в Китае, например, тоже своих компаний хватает?

- Про инвестиции из Китая пока сложно говорить, скорее нет, чем да. К сожалению, это наш субъективный опыт, пока мы не получили инвестиций, не смогли привлечь зарубежные инвестиции в российскую компанию.

- Из арабских стран было бы хорошо привлечь инвестора?

- Да, но арабы готовы инвестировать только в проекты внутри своих стран. Это касается и Саудовской Аравии, и Катара, и ОАЭ.

- Где планируете разместить производство?

- SR Rockets и SR Satellites - две наши дочерние компании стали резидентами "Аэрокосмической инновационной долины", которая располагается в Рязани. Мы рассматриваем возможность строительства там своей производственной площадки и производственного кластера. Там удобное место с точки зрения логистики. Там есть большое количество специалистов, потому что там есть и университеты с профильными специализациями. Цены на аренду, на фонд оплаты труда гораздо ниже, чем в Москве. Более выгодно для нас размещать производство в Рязани, чем в Москве.

Мы хотим совместить все и производить в одном месте, так как это значительно удешевит изготовление отдельных изделий.

- В Москве у вас конструкторское бюро?

- Сейчас в Москве у нас сформировано в новом офисе конструкторское бюро. Кроме этого, у нас есть офис в Сириусе в Краснодарском крае, где сосредоточено наше IT-направление, которое, уже становится больше московского офиса. Видимо, климат там более благоприятный для роста команды.

- Когда открыли новый офис в Москве?

- Мы сюда переехали в январе, до этого размещались на площадях, которые нам предоставляли инвесторы. Там мы были ограничены по количеству мест и все-таки чувствовали себя частично в гостях. Этот офис полностью наш - у нас отдельный вход, круглосуточный доступ, свой сервер, свои переговорки, кухня, всё необходимое для круглосуточной работы. Иногда приходится даже ночевать на работе. Так что места для сна тоже есть.

- Какова сейчас общая численность штата?

- Если говорить про тех, кто в штате, то это порядка 75 человек. Если говорить в целом о проекте, то мы уже давно перевалили за сотню.

- Есть люди, которые работают из-за рубежа?

- Да, у нас такие люди тоже есть. Но они не участвуют в разработке изделий, а относятся к вспомогательному персоналу, отвечают за коммуникации, поставки, закупки.

- Как после начала специальной военной операции вам удалось сохранить коллектив, или, наоборот, заново собрать?

- Удалось сохранить ядро команды, у нас никто не уехал, по разным причинам, у всех свои мотивы. При этом ряд людей, с которыми нам пришлось прекратить трудовые взаимоотношения в начале СВО, вернулись к нам спустя полгода, когда в компании уже начался рост и возникла более стабильная финансовая ситуация.

- Как сейчас складывается ситуация с привлечением новых сотрудников?

- Кадров мы видим много на рынке, но конкретно у нас сейчас есть определенные сложности, они связаны с тем, что многие специалисты работают на военных предприятиях или на тех производствах, где у них есть бронь от мобилизации. У нас такой брони нет, поэтому к нам неохотно готовы идти люди и лишаться этих преференций. Хотя часть нашего бизнеса относится к IT и те, кто работает в этом направлении, у них есть бронь от мобилизации.

- На данный момент с предприятиями "Роскосмоса" возможно конкурировать?

- Любые нестабильные времена мотивируют людей оставаться на госпредприятиях, а не идти в стартапы. Это вторая причина, почему есть сложности с поиском специалистов. Даже в массовом сознании сейчас остается неопределенность, из-за этого люди реже выбирают стартапы для своего развития и роста.

- Вы ведь еще конкурируете за кадры с другими частными космическими предприятиями?

- У нас мало в стране частных космических компаний, но да. Большинство квазичастных компаний относятся к крупным корпорациям и являются корпоративными проектами, а это совсем другой уровень зарплаты, социального обеспечения. Здесь тоже нам приходится с ними конкурировать, но мы зачастую берем как раз своей свободой творчества, интересом к нашим проектам, корпоративной культурой, свободой самовыражения, открытостью.

- Привлекаете ли студентов, которые заканчивают вузы по инженерной специальности?

- У нас очень большой отклик со стороны студентов. Мы работаем активно с несколькими вузами: в Москве это в первую очередь МАИ, также это МГТУ им. Баумана, МФТИ. Кроме этого, мы плотно работаем с Казанским федеральным университетом, с рядом региональных вузов, например, с Юго-Западным государственным университетом в Курске. Здесь мы очень открыты и на самом деле интересны и для студентов и недавних выпускников.

- Как сейчас развивается ваше сотрудничество с "Роскосмосом"?

- С "Роскосмосом" у нас несколько направлений сотрудничества. Первое — это работа по получению от них данных дистанционного зондирования Земли. Здесь как раз работает наша компания SR Data. Кроме того, взаимодействуем как с регулятором: получение лицензий на космическую деятельность для нескольких компаний. Также стоит сказать про информационное сотрудничество: про нас писали, как на официальных ресурсах госкорпорации, так и в корпоративных СМИ. Пока так.

На данный момент мы не являемся для "Роскосмоса" заказчиком и не являемся подрядчиком. Это связано еще с тем, что мы, как компания, пока не готовы к участию в госзакупках, а те услуги, которые предоставляет "Росмосмос", пока очень дороги для нас с точки зрения стоимости и ценообразования, которое закладывается нормами госкорпорации.

Мы взаимодействуем с отдельными предприятиями "Роскосмоса", пока присматриваемся друг к другу.

- С точки зрения сотрудничества с государством есть заказы?

- Нет, сейчас мы не имеем ни копейки госфинансирования, то есть у нас нет ни грантов, ни субсидий, мы развиваемся сейчас только за частные деньги. И также госконтрактов или каких-то госзаказов у нас нет.

Государство любит работать с более крупными игроками. С другой стороны, мы себя не хотим сейчас ограничивать жесткими рамками, работая с госденьгами.

- То есть вам сложно совмещать частный бизнес и работу с государством?

- Пока да, но на это есть объективные причины, связанные с нашим ростом. Также есть и законодательные сложности, в частности, в рамках государственно-частного партнерства. Но это все решается, и я думаю, в какой-то момент мы будем готовы для сотрудничества друг с другом.

- Как идет диалог с государством с точки зрения нормативно-правового регулирования?

- Диалог есть, но вопрос по результатам пока открытый, потому что все равно мы имеем на сегодняшний момент монополиста в нашей сфере, и пока сложно конкурировать с "Роскосмосом" по многим направлениям. Поэтому мы строим свой бизнес, уходя в сегменты, в которых мы не конкурируем с госкорпорацией.

- Работа идет медленнее, чем хотелось бы?

- Нет, я бы не сказал, что медленнее или быстрее, она идет как идет, в зависимости от нашего собственного роста и развития. Просто наша основная задача сейчас - сформировать свой продукт. Госкорпорация, например, живет своими циклами, своими требованиями и так далее. Где-то мы вписываемся в них, где-то нет. Идет естественный процесс притирки.