— Практически в первые дни после назначения в Роскосмос вы обозначили амбициозные планы, среди которых — увеличение российской спутниковой группировки вдвое. Сколько времени на это потребуется? 

— В какой-то момент отрасль оказалась заложником нескольких факторов в спутникостроении. Во-первых, это наличие огромного количества разнородных технических решений по полезной нагрузке, служебным системам и платформам космических аппаратов. Каждый отдельный спутник, можно сказать, изобретали с нуля. Во-вторых, предприятия регулярно срывали сроки их строительства — за это время электронная компонентная база устаревала и снималась с производства, ранее выпущенную документацию приходилось переделывать.

Принято решение перейти на индустриальную модель создания космической техники и в итоге — на серийное производство многоспутниковой группировки. Для этого необходимо унифицировать технические решения и служебные системы спутников, применять наилучшие из них и стандартизировать протоколы и интерфейсы информационного обмена.

На данный момент мы производим 15 спутников в год, технически есть возможность увеличить производство до 40. Но и этого мало. С переходом на серийное производство мы планируем собирать спутник в день. Для этого потребуется коренная перестройка всей отрасли. Нужно обеспечить научную, технологическую и производственную готовность основных предприятий, выстроить новую логистику со смежниками, подготовить кадры. Мы рассчитываем, что начиная с 2026 года, когда будут проведены эти работы и подготовлены необходимые производственные мощности, можно постепенно выходить на заявленные показатели серийного выпуска российских спутников. 

Основным инструментом для решения этой задачи станет утвержденный правительством России федеральный проект "Комплексное развитие космических информационных технологий" ("Сфера"). Его основа — пять орбитальных группировок связи и пять новых группировок дистанционного зондирования Земли на базе малых космических аппаратов, которые позволят кратно увеличить орбитальную группировку и кардинально повысить ее ценность для потребителей.

Первый спутник-демонстратор этой программы "Скиф-Д" улетел на орбиту 22 октября. Мы открыли опережающие работы по созданию новых многоспутниковых группировок "интернета вещей" "Марафон" и широкополосного доступа в интернет "Скиф". Первый демонстратор низкоорбитальной системы "Марафон" полетит в 2023 году, а уже с 2026-го будет развернута первая очередь системы из 137 аппаратов. Новая многоспутниковая группировка ДЗЗ (дистанционное зондирование Земли — прим. ТАСС) "Беркут" будет состоять из космических систем для обзорной и высокодетальной оптической съемки, а также радиолокационного наблюдения.

— Есть ли в России необходимые мощности и компетенции для этого?

— Для создания спутников связи от АО "ИСС" им. академика М.Ф. Решетнева потребуется внедрение серийного потокового производства и переход на другие стандарты менеджмента качества. Что касается спутников ДЗЗ, которые будут собирать на НПО имени Лавочкина, то разработка унифицированной спутниковой платформы, на базе которой и будет создана группировка, уже завершается. Для удовлетворения интересов России таких спутников должно быть не менее 100.

Чтобы обеспечить производителей необходимой комплектующей базой, мы развиваем отраслевую интегрированную структуру космического приборостроения. АО "РКС" создало каталог элементов, интегрированных бортовых информационных систем, их серийное производство будет размещено на Ярославском радиозаводе, который недавно вошел в контур АО "РКС".

Таким образом, у нас будет весь набор унифицированных решений для серийного производства аппаратов, а на складах — необходимые комплектующие. Страна обладает всеми необходимыми мощностями, а современные отечественные технические решения мы уже создаем в рамках перспективных научно-исследовательских работ федерального проекта "Сфера".

— Кроме того, вы говорили, что отрасль необходимо коммерциализировать. Какие конкретно услуги Роскосмос планирует выводить на рынок? 

— Космическая индустрия — крупнейшая отрасль мировой экономики с оборотом порядка $469 млрд. Хорошие темпы коммерциализации услуг демонстрируют те страны, которым удалось сбалансировать экономические интересы правительств и частных инвесторов на уровне государственной политики. Механизмы государства должны быть настроены так, чтобы у науки был стимул разрабатывать космические технологии, а у бизнеса — внедрять их в широкий спектр гражданской продукции и заказывать новые спутники. В лидерах — США, где объем частных инвестиций в космическую отрасль в 2021 году составил около $9 млрд (для сравнения: в Европе этот показатель — $2 млрд). Не могу сказать, что это быстрый процесс. В Штатах он занял почти 40 лет, зато сейчас страна контролирует 50% рынка космических услуг. 

Нам предстоит тот же путь, только в более сжатые сроки. Ведется работа над нормативной базой, которая позволит сделать рынок космических услуг привлекательным для частных инвесторов. Формируется бизнес-модель. Во главе угла должен стоять потребитель, который будет формировать требования к космическим услугам. Средства на космические системы должны привлекаться с рынка — банки, инвестиционные компании и т.д. А роль государства в лице госкорпорации "Роcкосмос" мы видим в стимулировании развития отрасли через субсидирование процентов по кредитам и страхование рисков (гарантированные кредиты), а также в контроле и в дополнительном финансировании проектов, не связанных с экономическими интересами общества — наука и безопасность государства. Данные ДЗЗ для Минобороны, ФСБ, МВД, Росгвардии, МЧС должны предоставляться безвозмездно, качественно и в срок.

Но это идеальная схема, в реальности все сложнее: у космических систем очень много потребителей, привести их требования к общему знаменателю не так просто, нужны системы управления рисками и операционными расходами и т.д. 

Одно из самых перспективных направлений — сектор дистанционного зондирования Земли. В 2020 году объем мирового коммерческого рынка данных ДЗЗ составил $1,6 млрд, к 2030 году ожидается рост до $5 млрд. Пока основными заказчиками для многих частных компаний остаются правительства и оборонные ведомства. 

По оценке Euroconsult, на этот сегмент в 2020 году приходилось до 45% всего рынка данных. И это объяснимо, ведь десятилетиями технологии ДЗЗ использовались в основном для военных и оборонных целей, включая контроль за сухопутными и морскими границами, получение актуальной информации по инфраструктуре, логистике и военным объектам. Но с развитием новых технологий структура рынка будет меняться. С ростом объема получаемых данных от спутников, датчиков и "интернета вещей" появляются возможности для решения бизнес-задач и того, как сделать повседневную жизнь человека комфортнее. По прогнозам, к 2025 году доля B2G-операций на рынке снизится до 25%, B2B вырастет до 65%, а B2C — до 10%. Основными клиентами станут крупные коммерческие предприятия нефтегазовой, металлургической, горнодобывающей промышленности, сельского хозяйства, строительства и судоходства. По сути, мы должны предложить стране новое качество мониторинга окружающей среды, особо опасных объектов, недропользования, стройки, использования земель и т.д.

Средства, которые мы получим в процессе монетизации использования данных ДЗЗ, позволят нарастить спутниковую группировку.

Положительный опыт коммерциализации рынка услуг госкомпаний в России уже есть — это ГК "Росатом", где очень эффективный менеджмент формирует новые высокотехнологические рынки на основе использования современных технологических решений. 

— Когда вы занимали позицию вице-премьера, то без восторга отнеслись к съемкам фильма "Вызов". Ваше мнение изменилось? 

— Если вы помните точно мои слова и позицию, я был против того, чтобы съемки финансировались из бюджета госкорпорации "Роскосмос", которая находится не в лучшем финансовом положении. Особенно учитывая количество важнейших задач, которые стояли и стоят перед отраслью в сфере обеспечения национальной и экономической безопасности страны. Мы должны строить спутники, ракеты запускать… Это колоссальные затраты. А миллиарды на съемки фильмов — все же роскошь и непрофильная деятельность госкорпорации. Моя позиция не изменилась и сегодня. 

Но давайте будем говорить о свершившихся фактах — фильм снят. В его создании приняла участие потрясающая команда актеров и режиссеров, которые вложили в него талант и душу.

Просветительский эффект от фильма и всего проекта, несомненно, будет. В этом я уверен. 

В проект, кроме фильма, также входит цикл научно-популярных передач, где отражены все этапы отбора и специальной подготовки участников полета в Центре подготовки космонавтов. Это работа широкого круга специалистов отрасли: врачей, инструкторов, инженеров предприятий, сотрудников Центра управления полетами, служб спасения космонавтов и многих других. Кроме того, Первый канал продолжает съемку специального цикла документальных фильмов о работе и перспективных задачах отечественной космонавтики. В апреле этого года вышел в эфир первый фильм, приуроченный ко Дню космонавтики (д/ф "Байконур. Первый на планете Земля").

Научно-популярная составляющая — одна из важнейших для отрасли. В ходе съемок впервые отработана технология оперативной подготовки непрофессиональных участников космического полета и система управления космическим кораблем, его стыковка с МКС одним профессиональным космонавтом. Этот опыт пригодился при подготовке туристической космической миссии в декабре 2021 года (японский миллиардер Юсаку Маэдзава и его помощник Едзо Хирано стали первыми космическими туристами из Японии — свой полет на МКС они совершили с Байконура вместе с космонавтом Роскосмоса Александром Мисуркиным. Пилотируемый корабль "Союз МС-20" стартовал 8 декабря и вернулся на Землю через 12 дней).

На всех этапах съемки фильма предприятия Роскосмоса, наши профильные специалисты поддерживали команду — экспертно и информационно. Заключительный этап наземных съемок состоялся во время пусковой кампании "Союз МС-22" в сентябре 2022 года на космодроме Байконур. По информации Первого канала, выход художественного фильма в прокат намечен на весну 2023 года.

— Почему Россия решила выйти из проекта МКС? Какой статус у проекта Российской орбитальной станции (РОС)?

— Решение о продлении участия России в программе МКС или выходе из нее принимается на уровне правительства России и должно быть оформлено специальным решением правительства России.

Сейчас у нас есть решение правительства РФ (от 2 июля 2015 года №ДМ-П7-4368) о продлении полета PC (российского сегмента — прим. ТАСС) МКС до 2024 года. Другого официального документа, регламентирующего продолжение участия или выход из программы МКС после 2024 года, пока нет. Поэтому говорить о выходе России из программы МКС преждевременно. Наша главная задача — обеспечить непрерывность пилотируемых космических полетов.

Решение о сроках участия в программе МКС будет зависеть от технического состояния РС МКС, которое должно обеспечить гарантированную безопасность членов экипажа станции, сроков развертывания РОС и начала полетов к ней российских космонавтов, а также ряда других факторов.

Госкорпорация "Роскосмос" выполняет опытно-конструкторскую работу по разработке эскизного проекта космического комплекса Российской орбитальной станции, в рамках которого рассматриваются варианты создания Российской орбитальной станции, концепция построения, состав и решаемые задачи. По результатам разработки данного эскизного проекта будет примерно понятно, сколько это может стоить. Российскую орбитальную станцию будем строить на отечественных решениях.

— Какие задачи предполагается решать на РОС? 

— Задачи, которые предполагается решать на РОС, будут определены после принятия эскизного проекта космического комплекса РОС. В целом основные направления развития отечественной космической отрасли: развитие орбитальной космической группировки, развитие космического приборостроения, реализация пилотируемых программ, реализация научных программ, коммерциализация деятельности отрасли.

— Совсем недавно во время запуска американского корабля Crew Dragon с российской космонавткой Анной Кикиной на борту руководитель пилотируемых программ Роскосмоса Сергей Крикалев рассказал журналистам, что вы поддерживаете контакт с главой NASA и даже планируете встретиться с ним до конца этого года. Так ли это? И не противоречит ли такое сотрудничество позиции России в отношении стран Запада и особенно Соединенных Штатов? Планируются ли другие совместные проекты и как долго космос может оставаться вне политики?

— У России есть ряд международных обязательств, и перекрестные полеты входят в этот перечень. Быть надежным партнером и соблюдать договоренности — это нормально и это правильно. Тем более если со стороны NASA сохраняется та же модель поведения. 

Но есть еще один важный момент: как это ни удивительно на первый взгляд, но чем более напряженная и тяжелая ситуация между странами, тем важнее становится сохранение контакта. Вспомните, США и СССР продолжали общаться и сотрудничать даже во время холодной войны, пусть и через железный занавес. Велись переговоры и в космической сфере, благодаря чему состоялся, например, проект "Союз" — "Аполлон".

Так и сейчас: общение на уровне руководителей космических агентств — это гарантия принципиальной безопасности в космическом пространстве. Не только российского космоса, но и России в целом. Нельзя допустить создания информационного вакуума, России  важно знать и понимать, чем занято NASA, какие у них намерения.

Перед Роскосмосом много очень важных задач: строить и запускать спутники, причем серийно, чтобы обеспечить всеми необходимыми услугами народное хозяйство нашей огромной страны, укреплять ядерный щит — залог безопасности России, а также исследовать дальний космос. И вот эта задача (исследование дальнего космоса — прим. ТАСС) требует не только огромных вложений, которые зачастую очень затратны для одного государства, но и технологической и научной кооперации. Разные страны обладают разными компетенциями, и только объединив их, возможно достичь поставленных целей. 

Например, Европейское космическое агентство (ЕКА) полностью отказалось от сотрудничества с Россией, поставив под угрозу программу по исследованию Марса. Кто от этого выиграет — мы или европейцы? Проиграют все. Поэтому я считаю большой удачей, что по ту сторону океана, в NASA, есть люди, которые находят в себе силы и разум не давать политике вмешиваться в научное сотрудничество. Программа перекрестных полетов Роскосмоса и NASA нацелена на непрерывную эксплуатацию российского и американского сегментов МКС в пилотируемом режиме. На станции постоянно должен быть экипаж: как минимум один российский космонавт на российском сегменте, один астронавт — на американском. Простым языком, это взаимная страховка на случай нештатных ситуаций с кораблями Роскосмоса и NASA.

Я убежден, что истинный патриотизм — не в лозунгах и призывах назло всем отрубить себе пальцы. Мы должны делать все для того, чтобы Россия не потеряла научный потенциал и возможности для обеспечения технологической безопасности и суверенитета вопреки санкциям и попыткам западных политиков отрезать нас от доступа к технологиям, от общения с коллегами по научному сообществу. 

Что касается встречи с господином Нельсоном (глава NASA Билл Нельсон — прим. ТАСС). Пока политическая обстановка не изменится, ни его приезд в Россию, ни мой в США невозможен. К сожалению, мое участие во Всемирном космическом конгрессе в Париже тоже не состоялось — нашей делегации не дали визы. Вот вам еще один пример глупости и недальновидности со стороны Евросоюза. На конгрессе должны были обсуждаться планы по исследованию дальнего космоса, а не позиция по Украине. И пока нет признаков того, что в ближайшие дни что-то изменится в лучшую сторону. 

В заключение могу лишь добавить: наш президент Владимир Путин не раз заявлял, что Россия открыта для сотрудничества со всеми, кто в этом заинтересован. Не мы начали эту кампанию по изоляции России. Это путь ошибочный и преступный — не только в отношении нашей страны, но и в отношении народов тех стран, которые сегодня вынуждены терпеть последствия такой политики. Роскосмос придерживается ровно той же позиции — мы открыты к сотрудничеству с теми, кто в этом заинтересован.