— Сейчас Роскосмос готовит к внесению в правительство единую космическую программу. Вы участвуете в этом процессе?

— Естественно, коллегия ВПК участвует в формировании единой программы. К началу 2021 года из всех действующих космических программ останутся только две – Федеральная космическая программа и Программа развития космодромов (обе до 2025 года). Программа ГЛОНАСС заканчивается в этом году. На замену подготовлена новая, проходит согласование. Изначально госкорпорация "Роскосмос" просила на нее почти 1 триллион рублей, сейчас сумма значительно сокращена. До окончательного согласования новой программы Минфин предлагает сохранить финансирование ГЛОНАСС в 2021 году на уровне 2020 года. Роскосмос настаивает на его увеличении для создания новых аппаратов, но потребность в них еще требуется доказать.

Дополнительно за прошедшие годы накопилось несколько программ, которые необходимо принять. Это программа создания космического ракетного комплекса сверхтяжелого класса, которая сейчас проходит согласование, и программа "Сфера" ("Комплексное развитие космических информационных технологий на период 2020-2030 годов". — Прим. ред.), которая подразумевает создание орбитальной группировки новых космических аппаратов. В перспективе каждая из них должна войти в единую космическую программу подпрограммой.

Проблема в том, что сейчас Роскосмос вносит каждую эту программу отдельно. Один департамент приходит в правительство с программой сверхтяжелой ракеты, другой — с программой "Сфера", третий принес ГЛОНАСС. Если мы говорим о единой космической программе, то логично собрать все вместе и представить единым документом. Это пока не сделано. Но даже по отдельности понятно, что на программы запрашиваются бюджеты, которых у государства нет. Под 1 триллион рублей просят на сверхтяжелый носитель, полтора триллиона на проект "Сфера". Госпрограмма вооружения скоро окажется меньше, чем запросы Роскосмоса на свои проекты. Не все программы синхронизированы между собой, на что обращает внимание Минфин. Некоторые проекты, возможно, в нынешней экономической ситуации преждевременно реализовывать.

— 2 ноября на совещании по вопросам финансирования программ в сфере космической деятельности президент России Владимир Путин высказал недовольство тем, что вышеуказанные космические программы не утверждены. Каковы перспективы?

— Окончательный вариант программ в правительство РФ пока не представлен. Но у нас есть поручение президента РФ совместно с Роскосмосом завершить работу в ближайшее время. Все программы необходимо актуализировать, провести приоритизацию заложенных в них проектов, в первую очередь исходя из возможностей ракетно-космической промышленности. И, как акцентировал внимание на совещании сам президент РФ, возможностей бюджета.

Почему бы не увеличить темпы коммерциализации отрасли, снизив нагрузку на бюджет за счет привлечения бизнеса? Мы считаем, что Роскосмосу необходимо смелее применять механизмы государственно-частного партнерства, ориентируясь на то, что нужно потребителю сегодня и в перспективе. Так, Росатом рассматривает проект по созданию единой информационной космической системы мониторинга Арктики. При этом разработчиком выступает частная компания, а мог бы Роскосмос.

Еще один проект: "Мегафон" намерен инвестировать 6 миллиардов рублей в исследования, технические решения и спецоборудование для предоставления услуг высокоскоростной передачи данных с использованием низкоорбитальной космической системы. Возможно, с учетом таких проектов Роскосмосу стоит рассмотреть вопрос об оптимизации программы "Сфера".

— Роскосмос в последние годы часто жалуется на недофинансирование. Минфин же заявляет о том, что госкорпорация не расходует и так выделенные средства. Как решить проблему взаимных претензий? Может быть, вы, как третейский судья, знаете?

— Мы всячески поддерживаем Роскосмос в его желании вернуть все срезанные по линии Федеральной космической программы средства. Программу необходимо выполнить, довести до паспортного уровня, но и жаловаться на отсутствие денег Роскосмосу не стоит. Если по ФКП финансирование срезается, то по другим программам оно открывается. По "Сфере" и сверхтяжелой ракете на следующий год, даже при отсутствии утвержденных программ, закладываются существенные средства.

Кроме того, есть объемы, которые просто невозможно освоить. Возьмем для примера космодром Восточный. Серьезного сокращения по этому направлению не было. Освоение средств идет гораздо медленнее, чем прописано в программе. Деньги постоянно переносятся с года на год. Каждый раз переносимая сумма становится все больше. При том количестве строителей, которые сейчас работают на Восточном, освоить выделенные объемы финансирования просто невозможно.

— Ученые постоянно жалуются, что если происходит секвестр Федеральной космической программы, то в первую очередь страдают их проекты. Это действительно так? В первую очередь режут науку?

— В соответствии с основами государственной политики в области космической деятельности, есть три приоритета: создание и эксплуатация орбитальной группировки космических аппаратов социально-экономического назначения, научный космос и пилотируемая космонавтика. Пилотируемая космонавтика финансируется в объеме, необходимом для существования программы МКС и развития новых направлений – строятся модули, новый пилотируемый корабль. Другое дело, что по МКС необходимо вскоре принять решение. Станция долго летает, находится за пределами установленных изначально сроков эксплуатации. С каждым годом ее работа будет обходиться все дороже. Появилась утечка воздуха. Почему? Потому что станция у нас уже не молодая. Предстоит выяснить, что дешевле: эксплуатировать МКС или создать новую станцию.

По аппаратам социально-экономического назначения. Нужно смотреть, как привлекать в эту тематику частных инвесторов. В США направление дистанционного зондирования Земли – коммерческое, оно не относится к деятельности НАСА. Роскосмос же тянет этот воз за собой. Доля государства в этой сфере должна неминуемо сокращаться за счет частных инвесторов.

Что касается научного космоса, то проблемы с его финансированием действительно появились в последние годы. Мы предложили Роскосмосу еще раз посмотреть на приоритеты Федеральной космической программы, внести необходимые корректировки. Обоснованные и согласованные правительством предложения будут поддержаны в части увеличения финансирования.

— Вы упомянули МКС. Сейчас срок ее эксплуатации ограничен 2024 годом. До какого срока Роскосмос должен внести в правительство предложения о продлении работы станции до 2028-2030 годов?

— Перед тем как принимать какое-либо решение, предприятиям Роскосмоса необходимо изучить состояние станции. Нужно четко понимать, что она способна продержаться запланированный срок. В прессе уже пошла информация, что станция начинает "сыпаться". Это техника. По-другому не бывает. Это понимают и в Роскосмосе, где уже задумались о дальнейших вариантах развития пилотируемой космонавтики и, возможно, о создании новой станции.

Однако есть вопросы по формату. Повтор станции "Мир" нам не интересен. Мы понимаем, что жить на околоземной орбите мы научились. Соответственно, нужно выбрать новый функционал. Недавно я встречался с новым руководителем РКК "Энергия" Игорем Озаром и кандидатом на должность генерального конструктора пилотируемых программ России Владимиром Соловьевым. Они представляли свое видение новой национальной станции. Во-первых, она может быть посещаемой, а не постоянного пребывания. Во-вторых, ее задачей может стать обслуживание космических аппаратов — дозаправка, ремонт. В-третьих, возможно, стоит рассмотреть вариант станции как некой перевалочной базы на пути к Луне. Есть и ограничения по финансированию. Должен быть предложен проект станции, оптимальный по конструкции и задачам, учитывая, естественно, финансовый вопрос.

— Новую сверхтяжелую ракету делаем?

— На данный момент Роскосмос готовится к разработке технического проекта.

— Триллион, который просит на ракету Роскосмос, необходим только на создание первой ракеты. Сколько будет стоить ракетный пуск потом, после создания?

— Ракета будет очень дорогая. И пуск ее будет очень дорогой, поэтому еще раз говорю, нужно все аккуратно просчитать и прописать в программе. За оставшееся до 2028 года время сложно сделать такую ракету с нуля.

Пока речь идет о техническом проекте. Правительство поддержало выделение в 2021 году на эти цели 1,3 миллиарда рублей. Требуемый объем бюджетных средств на всю программу будет определен по результатам проектирования.

— Когда вы в свое время работали в Роскосмосе, основная задача по ракетам-носителям стояла в сокращении их номенклатуры. В последние годы госкорпорация наоборот запланировала создание ряда новых ракет. А полезные нагрузки под все эти ракеты есть? Или будем каждой по одной в год пускать?

— Главное в космонавтике — не создание избыточного парка ракет-носителей (это всего лишь средство доставки космических аппаратов на орбиту), а формирование необходимого объема полезной нагрузки (орбитальные группировки связи, дистанционного зондирования Земли, навигации и так далее) и, естественно, сервисов для использования информации с них.

Основная тенденция в мире — создание многоспутниковых группировок. OneWeb, Starlink… Нагрузка будет. Если на геостационарной орбите срок эксплуатации спутников растет, а это приводит к снижению количества запусков, то низкоорбитальные системы связи, дистанционного зондирования Земли требуют постоянного обновления. Этот рынок позволит сохранить на ближайшие годы общее количество космических запусков в мире.

— С 1 января 2023 года вступают санкции США в отношении российских ракет-носителей. Операторы, которые выберут российские ракеты для запуска своих спутников, не смогут предоставлять услуги Пентагону. Не станут ли эти санкции той последней мерой, которая окончательно выдавит российские ракеты с коммерческого рынка?

— Помимо американского, существует рынок Азии, Ближнего Востока, Европы. При желании можно найти заказчиков. Что для них главное? Цена. Как только мы представим свои новые ракеты с ценой пуска ниже, чем у Илона Маска, заказчики найдут юридические возможности обойти запреты Пентагона.

— А появится у нас носитель дешевле, чем Falcon 9 Маска?

— Когда формировали требования к "Союзу-5", была поставлена задача, чтобы ракета по цене соответствовала Falcon 9. Сейчас коллеги из "Морского старта" хотят создать ракету даже дешевле.

— Давайте тогда по "Морскому старту" пройдемся. Правительство рассматривало вопросы поддержки проекта. На сегодняшний день есть какое-то решение? Владислав Филев, наверное, сейчас локти кусает, вот бы время отмотать назад и не покупать комплекс.

— "Морской старт" — проект со сложной судьбой. S7 приобрела его в 2016 году, до марта 2020-го он простаивал в Калифорнии. Договориться с Украиной на возобновление поставок ракет-носителей "Зенит", как рассчитывал Филев, не удалось. К моменту окончания перебазирования платформы в Россию (сейчас она в порту судоремонтного завода в Славянке) была объявлена пандемия коронавируса. Владислав Феликсович обратился к правительству за помощью в связи с пошатнувшимся финансовым состоянием компании S7. Предлагал продать нам комплекс или использовать его в проектах, вплоть до сбора мусора в океане.

Я был назначен руководителем экспертной группы для оценки состояния комплекса и выработки мер помощи. Через СМИ прошло много слухов, что корабль и платформа находятся в плачевном состоянии, что американцы демонтировали все, что только можно. Мы съездили в Славянку, оценили. С нами ездили судостроители. По их мнению, комплекс нуждается в штатном ремонте на сумму 1-1,5 миллиарда рублей. После этого они смогут продолжить работу. Посмотрели также на то, что демонтировано американцами. Boeing забрал свое оборудование, но оно нам в России и не нужно. Плюс убрали аппаратуру управления, телеизмерений – компьютерную технику прошлого века. Там стояли вычислительные машины еще на бобинах. Все это сейчас можно заменить небольшим компьютером. К тому времени ситуация с пандемией начала улучшаться и Владислав Феликсович заговорил не о продаже комплекса, а о создании совместного предприятия с головной ролью S7. Он купил Ульяновский завод, на котором намерен развернуть производство первых ступеней ракет. Плюс у него под Домодедово центр разработок, в котором он собрал квалифицированных специалистов для отработки технологий производства корпусов ракет-носителей, баков. Сейчас они пытаются выйти на новые технологии, которые в России традиционно в ракетно-космической технике не использовались, но применяются Илоном Маском. Начали с легкой ракеты, а в перспективе хотят выйти на носитель среднего класса. Проектом заинтересовались Росатом и Роскосмос. Идет формирование пула участников. Основой может послужить совместное предприятие S7 и Росатома, которое дополнят новым функционалом. Но интерес у Филева к проекту вернулся. Он понял, что проект реализуем.

— Чем может помочь государство?

— Во-первых, государство может помочь портом. На Дальнем Востоке S7 предложил возможность рассмотреть 5-6 бухт, в которых комплекс можно установить на постоянной основе. Одна из основных – бухта Улисс у моста на острове Русский. Такой проект там не стыдно поставить. Во-вторых, на определенном этапе понадобятся прямые инвестиции либо кредитование с субсидированием ставки. Этот вопрос начнет рассматриваться, как только станет понятна этапность проекта. В-третьих, в начале, когда у компании еще не будет статистики для проведения коммерческих пусков, государство может помочь нагрузками. В целом меры господдержки будут рассматриваться по мере того, как в этом будет возникать необходимость.

— Может ли комплекс использоваться для запусков в интересах Минобороны?

— Вопрос сложный. Проект "Рокот" тоже начинался как коммерческий, а закончился военными запусками. Сейчас "Морской старт" полностью коммерческий проект, где помощь государства необходима, но в ограниченном объеме. К слову, точки пусков на разные орбиты уже проработаны. Одна из точек – рядом с Курилами при пуске на солнечно-синхронные или полярные орбиты. Не требуется везти комплекс на экватор. А для Минобороны эта орбита вполне интересна.

— На ваш взгляд, куда, помимо "Морского старта", могли бы войти коммерсанты?

— Связь, дистанционное зондирование Земли. Вся программа "Сфера" направлена, чтобы в нее входили инвесторы. Чтобы бюджет не тянул все полтора триллиона рублей, а часть затрат нес бизнес.

— Самая амбициозная цель для российской космонавтики и агентств других стран – лунная программа. На ваш взгляд, нужно ли решать эту задачу национальными усилиями или в международной кооперации?

— Не думаю, что сейчас есть необходимость в одиночку рваться на Луну. Я бы предложил усилить международное сотрудничество и выйти на диалог с США по участию в их программе. Как вариант, это может быть Китай или другие страны БРИКС. Не исключено, что имеет смысл проработать возможность новой орбитальной станции для отработки элементов лунной программы.

— У руководства Роскосмоса противоположная позиция.

— МКС — яркое подтверждение того, что именно благодаря международному сотрудничеству на орбите появился такой крупный объект. Американцам для их лунного проекта потребуется дублирующая транспортная система, которую может создать только Россия. Они могут пойти навстречу. Если совсем невозможно договориться с США, нужно начинать самостоятельно идти в сторону Луны, постепенно собирая консорциум стран БРИКС. Может быть, в противовес США. Но нужно исходить из того, чтобы программа не вышла слишком дорогой.

— Глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин в одном из последних интервью рассказал, что на должности вице-премьера обладал не всей полнотой информации о состоянии Роскосмоса, поскольку у него был лишь один помощник по космической тематике и один тематический член ВПК. Вы вице-премьера Юрия Ивановича Борисова в полной мере информируете?

— В полной. Я не могу знать все. Но то, что мне известно, известно и Юрию Ивановичу.