— Сергей Алексеевич, что собой представляет проект «Морской старт»?

— «Морской старт» — уникальный комплекс, состоящий из нескольких частей: морской и ракетно-космической составляющей, а также наземной инфраструктуры. Морской комплекс включает в себя плавучую пусковую платформу Odyssey, с которой непосредственно и производятся космические запуски, и сборочно-командное судно, на котором осуществляется сборка ракеты и в дальнейшем управление предстартовыми операциями. Оба судна базируются в порту недалеко от города Лонг-Бич (штат Калифорния, США) на побережье Тихого океана.

Самая важная часть — ракетно-космическая составляющая комплекса — состоит из российско-украинской ракеты «Зенит-3SL» и российского разгонного блока «ДМ». Сборка двух ступеней ракеты осуществляется на заводе «Южмаш», хотя 80% комплектующих российского производства. В последующем ступени морским путём перевозятся в США, где перед погрузкой на сборочно-командное судно они вместе с разгонным блоком и космическим аппаратом собираются в ракету космического назначения. Запуски проводятся из экваториального района Тихого океана вблизи острова Рождества.

История космодрома насчитывает более двух десятилетий. Первый старт состоялся в 1999 году, когда 28 марта ракета-носитель «Зенит-3SL» в рамках демонстрационного пуска взлетела с макетом космического аппарата. С 2014 года комплекс законсервирован, пусковая деятельность приостановлена после разрыва отношений между Россией и Украиной.

В 2016 году группой компаний S7 был подписан контракт на приобретение «Морского старта», а в апреле 2018 года сделка по приобретению была завершена. Сейчас мы полноправные владельцы имущества и интеллектуальных прав на проект.

Изначально в проекте принимали участие Россия, Украина, США и Норвегия. И сейчас без взаимодействия этих стран проект нереализуем.

— В каком состоянии сейчас находится оборудование, которое S7 досталось по контракту?

— С технической точки зрения морские суда и наземная инфраструктура проекта находятся в рабочем состоянии. Основная проблема на сегодняшний день — отсутствие ракеты-носителя. С платформы Odyssey можно запускать только ракеты «Зенит-3SL». Киев ещё весной прошлого года дал добро на участие

в проекте, своё согласие на возобновление работы «Морского старта» высказали госдепартамент и пять различных министерств США. Однако проблема возникла там, где мы её не ждали. Нам требуется разрешение правительства России на поставку российских комплектующих на Украину для осуществления сборки необходимых для возобновления работы комплекса ракет. Это разрешение мы не можем получить уже длительное время. Постоянно идёт переписка с различными министерствами и ведомствами, которые не хотят брать на себя никакой ответственности. Они готовы разрешить нам поставку комплектующих в Америку, но это противоречит международным договорённостям между Россией и США по проекту «Морской старт». Иногда так и хочется спросить: «Зачем же Роскосмос продал нам «Морской старт», если не даёт работать дальше?» Как только бывший владелец комплекса Ракетно-космическая корпорация «Энергия» и Роскосмос закрыли с нами сделку, интерес к нам с их стороны моментально пропал. Их больше не волнует ни судьба этого комплекса, ни реноме государства, которое выступало гарантом возобновления работы проекта.

Такое ощущение, что нас подталкивают к решению о развороте сделки, то есть возврате имущества «Морского старта» бывшему владельцу — РКК «Энергия» и Роскосмосу.

И всё это несмотря на то, что «Морской старт» — один из немногих оставшихся проектов между Россией и США в высокотехнологичной сфере. Это особенно важно в условиях политической напряжённости между странами. Чем меньше таких проектов, тем труднее потом будет найти общие точки соприкосновения и тем дольше и глубже будет разлад.

— S7 Space сможет быть конкурентоспособным на рынке коммерческих запусков, если вам всё же дадут «Зенит»?

— Мы и сейчас конкурентоспособны. Можем выдерживать цены, которые сегодня диктует рынок. В нашем секторе запусков ракет-носителей среднего класса цена за пуск «Зенита» и Falcon 9 примерно одинакова — $62— 65 млн. Мы можем предложить заказчикам этот же уровень цен. Но «Зенит» рано или поздно уйдёт с рынка. Возобновление его пусков требуется только для того, чтобы начать коммерческую деятельность, обеспечить окупаемость и возврат инвестиций.

— «Зенит» — ракета-«ветеран», как она может конкурировать на рынке пусковых услуг с современными носителями Илона Маска, способными возвращаться после полёта?

— Ракета «Зенит» действительно не новая, но самая современная на постсоветском пространстве. Носитель «Ангара» мы в расчёт не берём, поскольку по многим техническим решениям, например по отсутствию автоматической предстартовой подготовки, он уступает «Зениту». Таким образом, в ближайшие пять-шесть лет только «Зенит» способен конкурировать с одноразовой версией американской ракеты Falcon 9 и другими современными зарубежными носителями. Проблема дальнейшего применения «Зенита» в том, что он одноразовый, и сделать из него многоразовую версию технически невозможно.

Поэтому мы думаем над перспективным решением: хотим самостоятельно создать современную многоразовую ракету с аналогичными Falcon 9 Илона Маска техническими решениями. Надо просто понимать, что одноразовая ракета так же эффективна, как одноразовый самолёт. Никто ведь не делает самолёты одноразовыми: взлетел, посадил, разобрал на детали. Да, на каком-то уровне технологического развития такой подход имел право на жизнь, но сейчас ситуация изменилась, появились технологии, позволяющие использовать ракетную технику многократно: носитель взлетел, сел, его обслужили, добавили новый груз, и он снова пошёл на старт. И так 50, 100, 200 раз. В этом будущее. И оно уже наступило.

К сожалению, в Роскосмосе вся перспективная техника проектируется по-прежнему, в качестве одноразовой. А идеи многоразовости не идут дальше технических записок.

— Сколько же времени и денег потребуется для создания многоразовой ракеты?

— Пусть ждать придётся долго, пусть на это уйдёт много денег, но, не пройдя этот путь, Россия через 15—20 лет перестанет существовать как космическая держава. На сайте Роскосмоса в разделе, посвящённом ракетам-носителям, представлены: «Ангара», которой до сих пор нет, «Протон», производство которого обещают закрыть в следующем году, а также семейство ракет «Союз», которые являются модификациями ракеты Р-7, созданной ещё Сергеем Королёвым. Есть также конверсионные носители «Стрела» и «Рокот» (варианты на базе межконтинентальных баллистических ракет). Это всё, что осталось от былого величия советского ракетостроения.

Да к тому же из всего представленного парка ракет по-настоящему летает только «Союз».

— И что же в свою очередь предлагаете вы?

— Мы хотим создать многоразовую ракету-носитель среднего класса на двигателях НК-33 и НК-43, разработанных в СССР под советскую лунную программу. Сейчас неиспользованные двигатели, конструкторская документация и оснастка для их производства хранятся на ПАО «Кузнецов» — предприятии Объединённой двигателестроительной корпорации. Мы предложили им купить всё, что относится к программе НК-33 и НК-43. Это дешёвые, технически лёгкие в производстве и предназначенные для многократного использования двигатели. Разумеется, эти двигатели уже не интересны в том виде, в котором создавались полвека назад, поэтому мы хотим наладить выпуск их модернизированной версии, так сказать, довести двигатели до ума. Если начать заниматься разработкой своего двигателя с чистого листа, работа займёт около 10 лет, а то и более.

— В прессе были сообщения о вашем намерении создать в Самаре собственный завод по производству ракетных двигателей. Речь об НК-33? Почему бы вам просто не заказывать производство двигателей на имеющемся заводе?

— Да, речь идёт об этих двигателях. Что касается завода, то S7 Space — частная организация. Для нас вступить в производственные взаимоотношения с государственными компаниями — значит потерять управление себестоимостью. А вопрос контроля стоимости производства основополагающий для любого бизнеса. Цена ракеты — это одна из основных характеристик наряду с техническими: весом, массой выводимой полезной нагрузки и т. д. Это в советские времена, когда не жалели средств на космос, когда от этого зависела обороноспособность и политический престиж страны, можно было тратить несчётное количество средств. Сейчас другие времена.

Та продукция, которую государственные предприятия могут произвести, к сожалению, нам не подходит. Госпредприятия либо не хотят изготовить то, что нам нужно, либо технически уже на это не способны, поскольку потеряли необходимые компетенции.

У изготовляемых сейчас в России ракетных двигателей есть лишь одно преимущество — они производятся. Других достоинств нет. Они сложные, технически уникальные, но техническое совершенство стоит денег. Дело в том, что нам не нужен великолепный, но дорогой двигатель. Например, возьмём такой показатель, как тяговооружённость (отношение тяги двигателя к массе самого двигателя). Лучший российский двигатель РД-171, который некоторые называют «царь-двигатель», имеет коэффициент тяговооружённости, равный 78 (82). У ракеты Илона Маска, к примеру, — 176. У двигателя НК-33, который мы взяли за основу для своего многоразового носителя, этот показатель равен 144. При одинаковой тяге ещё один российский двигатель — РД-191, используемый в ракетах «Ангара», весит 2300 кг, а НК-33 — 1200 кг. Какой вы возьмёте? Конечно, менее тяжёлый.

Ещё раз подчеркну: нам требуется относительно «примитивный» двигатель, дешёвый, надёжный и с многоразовым включением. Производство его должно быть очень простым.

Чтобы полностью контролировать все процессы производства, мы планируем строить с нуля в Самаре свой частный завод. Завод, работающий по новым принципам сокращения накладных расходов. Это не дань моде, а требование времени. Весь проект оценивается в $150—200 млн.

К слову, мы не изобретаем велосипед. Илон Маск сделал то же самое. Он столкнулся с теми же проблемами, только раньше нас на 10 лет. И, между прочим, получил помощь государства. Он переманил к себе специалистов из разных компаний, наладил собственное производство, от поставок предприятий кооперации он практически не зависит, делает всё сам, но получает государственные заказы, которые позволили ему подняться.

— А вместо Самары можно ли подключить к вашему проекту по созданию ракетных двигателей пермское предприятие «Протон-ПМ»?

— Почему нет? У завода достаточно современное замкнутое производство, имеются профессиональные кадры. Как вариант, можно найти какие-то точки соприкосновения с Роскосмосом и попытаться объединиться в рамках государственно-частного партнёрства. Мы вполне могли бы прийти сюда, не создавая производство в Самаре. Другое дело, что нам нужен именно НК-33, который пермские двигателестроители не очень любят, поскольку это продукт конкурирующей фирмы. Здесь, конечно, может возникнуть конфликт.

— У Роскосмоса есть проект ракеты-носителя «Союз-5», которая позиционируется в качестве современной замены «Зенита». Этот носитель вам не подойдёт?

— У этой ракеты на первой ступени стоит один 800-тонный двигатель РД-171. Он не обеспечивает нужные нам возврат и посадку ракеты, как это реализовано у Илона Маска. Falcon 9 имеет девять двигателей и только на одном из них садится. Для такой схемы посадки нужен двигатель тягой 60—80 тонн или возможность дросселирования двигателя до такой тяги, то есть работа на 1/10 своих возможностей. На «Союзе-5» такой посадки физически не организовать.

Вот и зачем нам тогда ракета-носитель «Союз-5», которая практически ничем не отличается от применявшегося по проекту «Морской старт» «Зенита»? Отличие предлагаемой Роскосмосом ракеты только в возросшем весе и выросшей цене.

— Владислав Филёв — совладелец группы S7 — в декабре прошлого года озвучил предложение, что готов заказать у предприятий Роскосмоса 50 ракет с опционом ещё на 35 штук, но ракеты должны отвечать требованиям S7. Каков ответ нашей космической отрасли?

— Ответа мы до сих пор так и не дождались. О своих требованиях мы говорили с предыдущим руководством Роскосмоса год назад, но ни к чему не пришли. С новым пока тоже не можем договориться. Надо понимать, что государственные структуры так устроены, что частные деньги там вообще никому не нужны. Все сидят на госбюджете.

Люди, заинтересованные в заказах на 85 ракет, уже давно выстроились бы в очередь. И такие есть, но это не россияне. Представители китайской промышленности предлагают нам свои услуги в создании новой ракеты вместо «Зенита». Появились и другие зарубежные претенденты на этот заказ. А наша ракетно-космическая отрасль молчит.

— То есть надежды на государственную помощь призрачные?

— Похоже на то, что для решения любого вопроса в нашей стране нужно идти напрямую к президенту, поскольку никто не хочет брать на себя никакой ответственности.

Мы под гарантии Роскосмоса купили «Морской старт» за $150 млн и платим по $20 млн за стоянку судов и содержание наземной инфраструктуры в американском порту Лонг-Бич, сняв эту нагрузку с государства. В рамках осуществлённой сделки нам обещали предоставить право на определённое количество пусков ракет «Зенит», чтобы мы могли начать коммерческую деятельность до появления новой ракеты. На основании полученных гарантий мы заключили контракт с заводом «Южмаш», оплатили ему изготовление нескольких ракет «Зенит», но завод ничего не может производить, потому что российские предприятия не получили разрешение правительства на поставку своих комплектующих на Украину. В текущих условиях получается, что нас, по сути, затащили в проект и кинули.

А между тем мы не просим средств из бюджета, не «присасываемся» к Федеральной космической программе, мы готовы развивать свою программу за собственный счёт.

— Компания S7 Space рассуждает о необходимости создания орбитального космодрома. Это серьёзные намерения или рекламный ход?

— Существует обычная транспортная задача, которая реализуется как на поверхности Земли, так и в космическом пространстве: как переместить груз из пункта «а» в пункт «б». Если на Луне или Марсе появится обитаемая база, неважно чья (американская, китайская, российская или совместная), она потребует снабжения. Для этой цели понадобится транспортная инфраструктура, а в этих условиях на опорной орбите Земли просто необходим транспортный узел. Без него невозможно дальнейшее эффективное продвижение человека в космос — к Луне, Марсу и другим небесным телам. Собственно, в этом и состоит основная идея орбитального космодрома — создание на околоземной орбите инфраструктуры для обслуживания межпланетных кораблей снабжения.

Следующий шаг и неотъемлемая часть орбитального космодрома — создание космического буксира с ядерной энергодвигательной установкой мегаваттного класса. Полагаю, что в развитии космонавтики XXI века впереди окажется тот, кто будет располагать такими технологиями. Они открывают новые перспективы в освоении космоса.

В итоге мы предлагаем следующую концепцию транспортной космической системы: груз с Земли доставляется на орбитальный космодром с помощью существующих сейчас ракет-носителей, а далее перемещается в космосе с помощью буксира. Понимаю, что наша долгосрочная стратегия сегодня выглядит несколько фантастично, но и первый полёт в космос, и высадка на Луне, и многоразовые ракеты когда-то казались несбыточной мечтой. Свою концепцию, рассчитанную на ближайшие 20 лет, мы обозначили Роскосмосу и правительству.

— Какими вы видите перспективы российской космической отрасли в целом?

— У каждой страны есть доступный ей технологический уровень, который она в состоянии поддерживать и выше которого прыгнуть просто не может. Надо признать, что сегодня у России ограниченные возможности в области космонавтики, потерян достигнутый в советское время уровень технологий. А ведь нужно думать о будущем. О том, какой вклад мы как страна можем предложить человечеству в его будущих космических программах.

Конкурентоспособных ракет-носителей у России нет. «Союз-5» обещают создать к 2022 году. Когда-нибудь, конечно, его создадут, но не к заявленному сроку. К тому же он не будет современным и не будет способен конкурировать на международном рынке с ракетами, которые появятся в эти же сроки. «Союз-5» — это тот же «Зенит», которому уже исполнилось 50 лет. К моменту первого полёта «новой» ракете прибавится ещё десяток лет. То есть разработчики воссоздают уровень технологий 60-летней давности и без зазрения совести выдают его общественности за нечто современное и конкурентоспособное.

Рынок пусковых услуг Россия уже проиграла. За полгода проведено 10 пусков, учитывая запуск российской ракеты с французского космодрома Куру. Для примера: один только Илон Маск провёл 14 запусков, то есть больше, чем мы всей страной. А за рубежом есть ещё «Атлас», «Антарес» и масса других ракет-носителей. Что у нас остаётся из технологий, которые мы можем предложить миру? Только опыт длительных пилотируемых программ. Но партнёры по программе Международной космической станции не знают, что с ней делать дальше. С одной стороны, и бросить жалко, столько денег потрачено, а с другой — и отдача минимальна. Вот и зреет мысль затопить станцию за ненадобностью.

Между тем для России опыт создания орбитальных станций — это единственная возможность сохранить свои позиции на международной космической арене. Для этого нужно лишь несколько переформатировать проект МКС в орбитальный космодром.

Если нам не хватает ни технологического уровня развития, ни средств на самостоятельную космическую экспансию, нужно хотя бы предложить свои услуги другим странам: обеспечить транспортное обслуживание их проектов освоения других небесных тел и тем самым стать их партнёрами. Другие страны согласятся на наше партнёрство, только если у нас будет козырь в рукаве — орбитальный космодром и буксир с ядерной энерго-двигательной установкой. При наличии у нас этих технологий им будет проще принять наши услуги, чем самим создавать что-то подобное, тратя миллиарды долларов и своё время.