— Вся ваша жизнь была связана с авиацией. До прихода в ЦПК вы работали в РСК "МиГ", возглавляли Летно-исследовательский институт им. Громова (ЛИИ им. Громова). Долго размышляли, когда вам предложили должность начальника ЦПК?

— Первое предложение от руководства Роскосмоса возглавить Центр я получил в середине лета прошлого года, а вышел на работу 24 ноября. Все это время шел плотный переговорный процесс. Роскосмосу требовалось время, чтобы определиться, приглашать ли человека со стороны. Мне нужно было урегулировать вопрос с кандидатурой, на которую можно оставить ЛИИ им. Громова. Естественно, что предложение было для меня неожиданным и были переживания за будущее ЛИИ. Меня терзали сомнения, принимать или нет приглашение, поскольку к ракетно-космической отрасли до этого я непосредственного отношения не имел. Если в авиационной отрасли я прошел ступени от слушателя школы летчиков-испытателей до руководителя ЛИИ, то в ЦПК для меня многое было неизвестным. Но интерес к новым задачам и неосвоенным рубежам все же возобладал. Тот факт, что на предыдущем месте работы мне удалось достичь весомых результатов в развитии предприятия, придает уверенность, что с задачей совершенствования системы управления Центром я справлюсь.

— Основу вашей команды в ЦПК составляют специалисты, которые давно здесь работают. Неужели никого не хотелось взять с собой из ЛИИ?

— С кадровым вопросом я стараюсь разбираться очень осторожно. В ЛИИ у меня в подчинении были очень хорошие профессионалы, но бросать работу в Жуковском и ездить в Звездный городок ежедневно не каждый согласится. Дорога занимает очень много времени. Помимо транспортных проблем, нельзя, чтобы в ЛИИ развалилась сложившаяся структура управления. В этой связи в новой команде стараюсь сохранить толковых, работоспособных сотрудников, давно знающих ЦПК. Правила игры я им довел, правила приняты. Работаем.

— На что в первую очередь вы обратили внимание, когда приступили к руководству ЦПК? Какие недостатки обнаружили?

— Свое главное предназначение — подготовку космонавтов — Центр выполняет. Обучение организовано не безупречно, но без срывов. С другой стороны, к структуре и организации управления Центром были существенные замечания. Из-за этого, видимо, руководство Роскосмоса приняло решение о кадровых изменениях в ЦПК. Когда я пришел, то почувствовал, что атмосфера в коллективе напряженная. Сотрудники не знали, почему и зачем принимаются те или иные решения, то есть работали в обстановке закрытости. Это, скорее всего, оставшееся наследие воинской части. Правда, в этом наследии есть и положительная сторона, поскольку уровень исполнительности и дисциплины очень высок. Но дистанцированность прежнего руководства от коллектива привела к тому, что у сотрудников накопилось много вопросов. Сейчас мы эту ситуацию исправляем.

— Стоит ли вопрос об увеличении зарплат сотрудников Центра?

— Поднимать зарплату в ФГБУ не самое легкое дело. Мы в основном живем на государственные субсидии. Наша текущая задача — достучаться до Роскосмоса, а тому до Минфина, чтобы было принято решение об увеличении субсидирования нашей деятельности. Вторая задача — расширить приносящую доход деятельность, в том числе расширить коммерческую подготовку космонавтов. Это не просто, поскольку здесь все завязано на Роскосмос. Мы лишь исполнители.

Сейчас мы организовали работы над новой редакцией коллективного договора, в котором будет пересматриваться система оплаты труда, система стимулирующих выплат. Мы хотим сделать ее как можно более справедливой и прозрачной. Я думаю, что месяца через два-три мы с коллективом подпишем новое дополнение к действующему договору.

—  Предусматривается ли акционирование ЦПК?

— Никаких задач проведения акционирования мне никто не ставил, а сам я пока еще не полностью осознаю, какой вариант для Центра будет лучшим — сохраниться как ФГБУ или стать АО. При любом варианте развития событий есть свои плюсы и свои минусы. Если у нас получится добиться увеличения субсидирования, то, может быть, и не стоит акционироваться. Вопрос подлежит более пристальному изучению и доскональной проработке.

— Какие перспективы вы видите у ЦПК?

— Основной целью деятельности учреждения является проведение работ по обеспечению пилотируемых космических программ. Для достижения этой цели формируются соответствующие задачи: совершенствование методик преподавания, создание новых видов тренажеров. Мы уже подготовили программу перспективного развития Центра до 2022 года, в которую, помимо ремонта и реконструкции его инфраструктуры, закладываем внедрение современных технологий на всех уровнях подготовки космонавтов. Предусматривается объединять все тренажеры в единую сеть с централизацией основных задач, чтобы визуализация и моделирование внутреннего пространства корабля решались на суперкомпьютере. В этом случае затраты на поддержание аппаратной части и обновление программного обеспечения станут ниже. Мы закладываем развитие технологий дополненной виртуальной реальности. В части развития тренажерной базы мы рассматриваем робототехнические средства, управление техникой с использованием экзоскелетов. В наших планах новый этап модернизации центрифуги, чтобы она могла моделировать все этапы космического полета: от старта и выхода на орбиту до входа в атмосферу, спуска и посадки. И это лишь часть мероприятий, которые мы планируем реализовать в перспективе.

— Сохранится ли летная подготовка с развитием тренажеров и технологий виртуальной реальности?

— Обучение пилотирования космонавтов на учебно-тренировочных самолетах Л-39 имеет целью психофизиологическую подготовку и тренировку переносимости физических перегрузок. Акцент ставится на умении преодолевать стресс и при этом сохранять возможность активного управления летательным аппаратом и принимать в этот момент правильные решения. Навыки по пилотированию здесь не самое главное. Мы понимаем, что напрямую опыт пилотирования самолета в космосе не пригодится. Более востребованным может оказаться управление вертолетной техникой. Если мы планируем посадки на другие небесные тела, ту же Луну, Марс, то спуск и посадка будут происходить не по-самолетному, а вертикально. В этой связи мы подумываем о том, чтобы добавить в программу летной подготовки космонавтов тренировки на вертолетах.

— Вы хотели бы закупить вертолеты или отдать такой тип подготовки космонавтов на аутсорсинг?

— Практика показала, что вопросы аутсорсинга могут рассматриваться, но зачастую такая схема оказывается не дешевле, чем владение авиатехникой. В свое время у ЦПК имелся самолет Ту-154 для проведения тренировок по визуальным наблюдениям поверхности Земли через крупные иллюминаторы. Самолет передали Минобороны России. С тех пор, столкнувшись однажды с трудностями в попытке получить самолет для тренировок, больше мы его не видели. Кроме того, помимо обучения пилотированию, вертолеты можно использовать для перевозки сотрудников Роскосмоса между предприятиями отрасли.

— О какой вертолетной технике идет речь?

— Вертолеты нам нужны разные: дешевые и легкие типа "Робинсона", а также типа Ка-226 и "Ансат". Хотелось бы давать космонавтам разнообразную вертолетную подготовку, и сейчас мы рассматриваем, какие из перечисленных типов будут предпочтительны.

— ЦПК в течение нескольких лет ждет прибытия двух Ту-204-300, которые планируется использовать для перевозки космонавтов на космодром Байконур, а в будущем и на космодром Восточный. Когда вы получите эти самолеты?

— На этой неделе независимой инспекцией завершается приемка первого борта, специалисты "Туполева" приступают к проведению испытаний самолета для получения дополнения к сертификату типа. В середине апреля начнутся работы по второй машине. Думаю, что к лету к нам придет первый самолет, а за ним — второй. По условиям контракта оба самолета мы принимаем одновременно. Впервые для перевозки экипажей на Байконур мы сможем использовать новые самолеты ближе к осени.

— Какая судьба ждет самолеты Ту-134, которые сейчас используются для перевозки космонавтов на космодром?

— Всего у нас три самолета Ту-134. При поступлении новых Ту-204-300 такое количество самолетов для нас станет излишним. К тому же их содержание обходится в большую сумму. Когда к нам придут новые самолеты, один Ту-134 мы планируем законсервировать, у второго в этом году заканчивается срок эксплуатации. В законсервированном состоянии первый самолет будет находиться до тех пор, пока мы полностью не освоим летную и техническую эксплуатацию Ту-204-300. Третий Ту-134, самый "молодой", точно останется в строю. Его эксплуатация заканчивается в 2022 году. Он нам очень нужен, поскольку Ту-204-300 не оборудованы иллюминаторами для визуальных тренировок.

— Кто станет эксплуатантом Ту-204: ЦПК, Роскосмос или подведомственная ей авиакомпания "Космос"?

— По завершении постройки самолеты становятся собственностью Российской Федерации. В дальнейшем, исходя из этого факта, они могут быть переданы ЦПК в оперативное управление. Другой сценарий развития ситуации предполагает, что Роскосмос принимает самолет в состав своего имущественного комплекса и далее может распорядиться по своему усмотрению, кому передать эти самолеты на эксплуатацию: ЦПК или ПО "Космос".

— Один самолет, как предполагалось, получит имя "Гагарин", другой — "Королев"?

— Да. Вопросы с именами, которые будут присвоены самолетам, урегулированы. Согласие от родственников Юрия Алексеевича Гагарина и Сергея Павловича Королева получено.

— Какова ситуация с учебно-тренировочными самолетами Л-39?

— У нас в авиапарке их 10 штук. В летном состоянии поддерживается четыре, а транспортный налог мы платим за все. Нам для решения всех наших задач вполне достаточно было бы пяти исправных самолетов. В этой связи мы обратились в Минобороны с предположением забрать у нас пять лишних самолетов. Со стороны военного ведомства такое решение принято. Кроме того, Минобороны приняло решение поддерживать эксплуатацию Л-39 почти до 2030 года, поэтому оставшиеся пять самолетов мы тоже будем держать у себя достаточно долго.

— Роскосмос ведет переговоры с ОАЭ и Бахрейном о помощи в подготовке их туристов для полета на МКС. К вам они приезжали?

— Делегация из ОАЭ приезжала, знакомилась с нашей работой. Из Бахрейна делегации пока не было. По сотрудничеству с ОАЭ сейчас формируется дорожная карта нашего возможного участия в объявленном у них национальном отборе в отряд космонавтов. Мы готовы предложить свои наработки по медицинскому, психофизическому и профессиональному отбору кандидатов, предлагаем проведение подготовки к полету у нас в Звездном городке.

— Как вы относитесь к идеям, высказываемым представителями группы компаний S7 и РКК "Энергия", о создании собственных отрядов космонавтов?

— Согласно законодательству, в России существует один отряд космонавтов. Это отряд Роскосмоса, который базируется у нас в ЦПК. Кто бы ни пытался как-то по-иному эту ситуацию преподнести, но подготовка для полета в космос занимает 7-10 лет. На этот срок человек выпадает из любой другой деятельности. Он не может сегодня готовиться к полету в космос, а завтра отработать смену пилотом гражданской авиации. Это же касается и предложений "Энергии". Когда человек становится членом отряда космонавтов Роскосмоса, он переходит на новое место работы, но продолжает взаимодействовать с РКК "Энергия", не находясь у них в штате. Никто не мешает ему готовиться к полету и выезжать в корпорацию, чтобы участвовать на различных этапах создания нового космического корабля или модуля. Поэтому задача отряда, чтобы космонавты как можно более глубоко взаимодействовали с разработчиками космической техники.

— С прошлой весны ЦПК ведет открытый набор в отряд космонавтов. Когда он будет завершен? Сколько кандидатов отобрано на сегодняшний день

— Полностью все стадии отбора прошли три человека, еще четверо ждут главной медицинской комиссии, 11 кандидатов проходят очную фазу отбора, документы еще 14 кандидатов находится в фазе рассмотрения для допуска на очный этап отбора. Мы планируем полностью завершить отбор к середине года. Сам прием документов от желающих завершен еще в декабре. Всего к нам поступило 420 заявок. Из них 87 от женщин, 333 от мужчин. Работающих в космической отрасли из них 80 человек, военнослужащих — 51. На сегодняшний момент ни одна женщина отбор не прошла, среди кандидатов, которые будут допущены к дальнейшим этапам отбора, женщин тоже нет.

— Ранее ЦПК предлагал Роскосмосу и Минобороны разрешить иметь 10 должностей, на которых возможно прохождение военной службы. Этот вопрос решен? Для чего ЦПК понадобились военные?

— Указом президента нам разрешено иметь в Центре до 10 военнослужащих на должностях кандидатов в космонавты и космонавтов. Первоначально идея ввести в штат 200 и более военнослужащих не имела под собой реальных обоснований. Попытки вернуть ЦПК во времена воинской части руководством страны не поддержаны. Необходимость наличия военных должностей связана с тем, что сейчас, чтобы быть зачисленным в отряд космонавтов, военнослужащий должен уволиться из рядов Вооруженных сил. При этом он может не пройти все этапы подготовки. С этой точки зрения прикомандированные военнослужащие застрахованы со стороны Минобороны на период подготовки к полету. Если такой космонавт будет назначен в экипаж, то полетит он уже гражданским. Если же на каком-то из этапов подготовки он уйдет сам или будет по каким-то причинам исключен, то за ним останется стаж, льготы, жилье. Таким способом мы хотим привлечь в отряд военнослужащих, в первую очередь летчиков. Конечно, это дает преференции космонавтам из военных, поэтому, чтобы не разбалансировать ситуацию в отряде, мы будем и действующим космонавтам улучшать условия жизни.

— Сейчас на эти 10 должностей кто-нибудь отобран? Какова обстановка сейчас в отряде, ведь за несколько прошлых лет отряд со скандалами покинули несколько человек?

— В отряде действующих военнослужащих нет. Многие помнят ряд внутренних конфликтов, отголоски которых попадали в прессу. В том числе эти конфликты касались неравных условий для тех, кто пришел в отряд с военной службы, и тех космонавтов, которые были гражданскими. Скандальная ситуация на пользу отряду не пошла. Главной задачей для себя считаю нормализовать обстановку в коллективе через открытость, доверие, через обсуждение вопросов. И уверен, что все происходящее внутри организации, внутри Центра, внутри Роскосмоса необходимо и возможно решать самостоятельно, избегая необходимости мгновенно выплескивать детали на обозрение и критику общественности.

—  С вашим приходом в руководстве Центра исчезла должность заместителя начальника по науке. Получается, что научно-исследовательскому испытательному центру наука больше не интересна?

— Во-первых, каждое из управлений Центра является научно-исследовательским и испытательным. В прежней структуре, когда зам по науке руководил только одним из управлений, это ограничивало и усложняло взаимодействие с другими подразделениями, которые точно так же вели научную деятельность. Сейчас вместо должности зама по науке введена должность первого заместителя начальника Центра по организации деятельности и инновационному развитию. И сейчас этот человек фактически руководит деятельностью всех научных подразделений, то есть отвечает не просто за науку, а и за ее внедрение. Во-вторых, принимая во внимание, что в последние годы наука у нас в Центре оказалась оторванной от тех процессов, которые идут в ракетно-космической отрасли, а уровень нашего участия в проектах, связанных с пилотируемой космонавтикой, существенно снизился, мы делаем все возможное, чтобы вернуться как полноценные участники отраслевых научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.