— Поясните ситуацию с вашим увольнением. Увольняют вас в итоге или нет?

— Пока никакого решения о моем увольнении нет, и речь об этом не идет. Новость застала меня на пути с Байконура в Звездный. На самом деле я был удивлен. Вернулся с успешного старта очередной длительной экспедиции на МКС, продолжаю работать. В минувшую пятницу мы с генеральным директором госкорпорации «Роскосмос» Игорем Комаровым провели рабочую встречу, рассмотрели вопросы поставки заказанных нами самолетов, сдачи в эксплуатацию гидролаборатории.

— На какой почве возникли слухи о вашем увольнении? Есть ли какие-то претензии к вашей работе со стороны «Роскосмоса», надзорных органов?

— ЦПК им. Ю.А. Гагарина является федеральным бюджетным государственным учреждением, в отношении которого регулярно проводятся проверки. В 2015 году проверку проводила Счетная палата Российской Федерации, в 2016 году — департамент внутреннего аудита государственной корпорации «Роскосмос». В ходе контрольных мероприятий нарушений бюджетного законодательства, фактов нецелевого, неэффективного расходования средств не установлено. Претензий к работе ЦПК не предъявлялось.

А по итогам недавней проверки, осуществленной Минтруда, ЦПК получит Золотой сертификат доверия работодателя.

— Какие результаты за три года деятельности в должности начальника ЦПК вы могли бы отметить?

— Из социально значимых для отряда — строительство дома для космонавтов. В 2011 году было приостановлено строительство 144-квартирного дома для космонавтов и сотрудников ЦПК на территории Звездного городка. Оказалось, что под ним не оформлена земля, нет разрешения на строительство. В течение последних двух лет мы занимались оформлением земли, технического паспорта на дом. В конце 2018 — начале 2019 годов дом будет сдан в эксплуатацию. Космонавты заселятся в хорошие новые квартиры.

Из важных — несколько лет назад мы заказали два Ту-204-300 для замены старых Ту-134 для доставки экипажей на космодромы. Для этого нам были выделены из бюджета целевые средства. Модернизацией и адаптацией самолетов под наши нужды занимается ульяновское АО «Авиастар-СП». Самолеты мы должны были получить еще в прошлом сентябре, но нашего контрагента затронули санкции — иностранная фирма отказалась от поставки предприятию систем вентиляции для наших самолетов. Пришлось искать российского производителя. Именно из-за этой форс-мажорной ситуации произошла задержка на год. Первый самолет мы должны получить по новому контракту в октябре, второй — до конца года. Каждый из них получит собственное имя. Мы согласовали этот вопрос с Валентиной Гагариной (женой Юрия Гагарина) и Натальей Королевой (дочерью Сергея Королева). Один самолет получит имя «Юрий Гагарин», другой — «Сергей Королев». В каждом по шесть кают, предназначенных для членов экипажа нового корабля «Федерация», медицинские модули в хвосте самолета, специальные кресла для медицинского персонала.

Помимо того, для нас были приобретены два вертолета Eurocopter-АS350. Они нужны как в целом для выполнения задач в интересах ракетно-космической отрасли, так и для будущей подготовки космонавтов по лунной программе. Вертолет — пусть не космический корабль, но на нем в реальных условиях можно отрабатывать маневры вертикального полета, горизонтальный полет для определения наиболее подходящего района «прилунения», элементы «зависания» при торможении перед посадкой.

Также мы решили застаревший вопрос с Минобороны по передаче нам в собственность семи зданий на аэродроме Чкаловский. У нас сейчас 16 единиц авиатехники и еще два самолета добавятся. Очень важно было к их приходу обновить инфраструктуру. Проведя ряд совещаний в Минобороны, мы добились того, что объекты перешли в наше бессрочное пользование. Сейчас мы можем заниматься капитальным ремонтом зданий и сооружений. Плюс к этому, нам предоставили в бессрочное пользование стоянки под самолеты.

В 2016 году мы разработали и выдали свое технико-экономическое обоснование по комплексу предполетной подготовки космонавтов на космодроме Восточный. В этом году выбрали участок для его размещения.

Из актуальных задач — в данный момент завершаем реконструкцию гидролаборатории, в которой космонавты проходят тренировки по работе в открытом космосе. Ее модернизация затянулась в связи с введением новых коэффициентов для надежности космической инфраструктуры, но в конце сентября – октябре мы пройдем Главгосэкспертизу и в ноябре – начале декабря гидролаборатория начнет функционировать.

В ЦПК установлены тренажеры нового Многофункционального лабораторного модуля (МЛМ) «Наука» и космического корабля «Союз МС», созданы и успешно используются виртуальные компьютерные тренажеры. Для подготовки космонавтов к выходам в открытый космос используется уникальный специализированный тренажер «Выход-2», который позволяет моделировать деятельность космонавтов в условиях пониженной силы тяжести на поверхности Луны и Марса.

— Если всё так хорошо, откуда берутся слухи о вашем увольнении, на чем они основаны?

— Сказать сложно. Люди имеют право на собственное мнение. Но оно не должно мешать основной работе Центра — подготовке космонавтов, не должно мешать делу.

— Правда ли, что вы недавно хотели пригласить к себе в качестве заместителя экс-руководителя Федерального космического агентства Олега Остапенко?

— Такую возможность мы проговаривали с Игорем Комаровым. В планах ЦПК — создание базы для тренировок космонавтов по выживанию в различных климатических условиях. Например, после длительного перерыва мы вернулись к практике горной подготовки экипажей. Эта база будет где-то на черноморском побережье, возле Геленджика, Сочи или в Крыму. Вопрос местоположения мы сейчас решаем. Олегу Остапенко, человеку с опытом работы в отрасли, можно было бы доверить заниматься организацией этой базы. Но пока никакого решения по его назначению не принято.

— Согласны ли вы с мнением космонавта Геннадия Падалки, что следующим руководителем ЦПК должен быть не космонавт, чтобы такой человек был равноудаленным от разных групп в самом Центре и отряде космонавтов?

— Можно спросить у Сергея Крикалева, Василия Циблиева, Петра Климука, которые возглавляли Центр до меня. Уверен: они скажут, что руководителем ЦПК должен быть космонавт. Когда только образовывался ЦПК, у истоков стояли Николай Кузнецов и Михаил Одинцов. Тогда поняли, что ЦПК должен возглавлять именно космонавт, который проходил подготовку, знает тонкости работы, специфику, коллектив. Все руководители ЦПК, за исключением первых двух, — космонавты. Центром, однозначно, должен руководить космонавт. Отряд космонавтов — первооснова Центра.

— Не кажется вам, что нужна новая кровь, новый взгляд на ситуацию, чтобы ЦПК не варился в собственном соку?

— Центр существует с 1960-х годов и работает эффективно. Ничего нового изобретать не надо, в ЦПК сложился слаженный дружный коллектив. Достойных людей много, но история показала, что не все из них приживаются.

— Павла Власова, которого СМИ прочат на ваше место, вы лично знаете?

— Знаю, достойный человек.

— Одна из ваших идей, поддержанных «Роскосмосом», выделить в ЦПК 10 должностей для военнослужащих. На какой стадии находится решение этого вопроса?

— По согласованию с руководителем «Роскосмоса» я занимался этим вопросом в течение трех лет. Я доказал свою позицию, Игорь Комаров положительно оценил предложение. Сейчас, когда идет отбор в отряд космонавтов, это особо актуально. Нам подали заявки военные летчики, которым, допустим, не хватает полутора лет до выслуги. Именно для них нужны 10 «клеток» в отряде космонавтов. Военные летчики мотались по гарнизонам, у них есть льготы на квартиру, на пенсию, а выслуги еще нет, и, пока ее не будет, они не получат этих льгот. Летом этого года у вице-премьера Дмитрия Рогозина прошло совещание, на котором было принято решение оформить 10 военных должностей. Все необходимые документы мы подали в «Роскосмос» и рассчитываем, что в ближайшие месяцы у нас такие должности появятся. Человек, который займет эту «клетку», дослуживает до выслуги, снимает форму и продолжает работать как гражданский специалист. Это делается, чтобы люди шли в отряд, в ЦПК, но льгот не теряли.

— Сколько в процессе идущего сейчас отбора подано заявлений? Почему к нашему отбору не такой большой интерес, как в США, например?

— Если сравнивать нынешний отбор в отряд космонавтов с открытым отбором 2012 года, то тогда у нас было немногим более 300 заявлений, а сейчас уже почти 400, хотя требования стали более жесткими: у кандидата может быть только высшее техническое или летное образование, опыт работы по специальности более трех лет. Да, мы считаем это количество заявок небольшим, поэтому с согласия «Роскосмоса» продлили прием документов до декабря, чтобы отобрать самых достойных. В НАСА, к примеру, было подано более 15 тыс. заявлений во время набора 2016–2017 года. С чем это связано? У них очень сильно развита популяризация и пропаганда космонавтики. У нас, к сожалению, такого нет.

— Девушки подают заявления?

— На очный этап допущены три девушки. На заочном этапе еще есть заявки, но сколько, пока сказать трудно. Именно на этом этапе идет основной отсев либо по медицинским показаниям, либо по несоответствию профессиональной деятельности.

— В отряде космонавтов очень много молодых космонавтов, еще не летавших, зачем набирать новых?

— У нас 31 человек в отряде космонавтов. До 2021 года у нас по распределению экипажей молодежи хватает, а после этого возникает дефицит, поэтому мы и объявили новый набор.

— С весны этого года российский экипаж на МКС сокращен с трех до двух человек. До каких пор сохранится такая ситуация?

— Пока точных сроков нет. Когда к МКС придет новый модуль МЛМ «Наука», количество российских космонавтов в экипаже будет увеличено. Поэтому я надеюсь, что в предстоящем году для нас будет много работы, связанной с подготовкой новых экипажей.