Первым делом самолеты

— В связи с ростом объема пассажирских перевозок в РФ активизировался ли спрос со стороны российских авиакомпаний на новые самолеты? В каком сегменте?

— Рост, безусловно, есть, и в первую очередь в сегменте узкофюзеляжных самолетов. На их долю в России и СНГ традиционно приходится порядка 75–80% всех перевозок. Это самолеты класса МС-21, Boeing 737, А320.

Коллапс «Трансаэро» и кризисные явления в экономике в последние годы замедлили рост в отрасли, было большое количество недозагруженных самолетов. Сейчас коэффициенты загрузки повышаются. При этом есть необходимость замены старого флота, активизировался интерес со стороны лизинговых компаний.

— В связи с этим не считаете ли вы заниженным представленный Boeing на «Ле-Бурже-2017» прогноз спроса со стороны авиакомпаний СНГ и России — 1320 самолетов до 2036 года?

— Исторически сложилось, что у Boeing очень консервативные прогнозы. Все-таки мировое экспертное сообщество оценивает перспективы экономического роста России достаточно скромно. Хотя мы всегда поставляли и продавали больше самолетов, чем прогнозировали.

Через 5–7 лет 25% всех работающих россиян будут людьми поколения Z, которые были рождены в эпоху развития мобильной связи и хотят быть очень мобильными. Мы должны к этому готовиться.

Мне бы хотелось верить, что России и бывшему постсоветскому пространству понадобится значительно больше самолетов. Хотя озвученные 1230 воздушных судов в СНГ — это на 60 самолетов больше, чем мы прогнозировали ранее. $140 млрд — это огромный пирог.

— Как вы считаете, какую долю этого рынка Boeing может занять?

— Если бы вы спросили лет семь назад, когда еще не было российских SSJ 100 и МС-21, то я бы сказал, что борьба за этот пирог развернется между двумя самыми известными в мире конкурентами — Boeing и Airbus. Но сегодня у возродившегося российского гражданского авиапрома есть большие амбиции, которые должны быть реализованы в первую очередь на местном рынке.

SSJ нам не конкурент, у него размерность меньше, чем у самого маленького Boeing, а МС-21 напрямую конкурирует и с Boeing 737, и с Airbus A320.

Билет в партер гражданской авиации

— Boeing участвовал в проекте ближнемагистрального российского самолета SSJ 100. Не было ли планов продлить это сотрудничество?

— Мы многие годы консультировали «Гражданские самолеты Сухого» на предмет создания первого реактивного гражданского самолета новой России, передавали наши знания российским партнерам в области создания востребованного рынком продукта. По мере развития проекта появилось много областей, в которых наши российские партнеры просили Boeing продолжить консультации: и по конфигурации, и по интерьерам, и по производственным вопросам. Когда самолет был сертифицирован и начал продаваться, сотрудничество закончилось.Сам по себе SSJ 100 хороший и очень комфортабельный самолет по сравнению с его аналогами. Сейчас производителям нужно работать над снижением себестоимости, ростом продаж и развитием системы послепродажного технического обслуживания.

Стоимость билетов в партер гражданской авиации мира очень высока, и Россия заслужила занимать в нем достойное место.

— Как вы считаете, через сколько лет России удастся занять это место в партере мировой гражданской авиации?

— Я думаю, что Россия уже вошла в элиту производителей гражданских самолетов. SSJ 100 известен в мире, сертифицирован в Европе. Если МС-21 оправдает надежды своих создателей и подтвердит заявленные характеристики, то это будет очень хороший продукт.

Вопрос только, когда это произойдет и не создадут ли Boeing и Airbus к этому времени следующее поколение узкофюзеляжных самолетов.

— Когда может закончиться дуополия Boeing и Airbas на мировом рынке магистральных самолетов? Кто в ближайшие годы мог бы ее нарушить?

— Потенциальным конкурентом уже становится Россия, Китай имеет серьезные намерения. Хотя у КНР нет такого багажа знаний, школы и традиций в области авиации, какие были в Советском Союзе и в России, поэтому они немножко отстают. Но для Китая гражданская авиация — национальный проект, и китайские авиапроизводители тоже имеют большие планы составить достойную конкуренцию.

Я думаю, что никто не сомневается, что дуополия Boeing и Airbus в скором времени закончится. Возможно, Илон Маск из Tesla или Джефф Безос из Amazon (основатель и владелец аэрокосмической компании Blue Origin) задумаются о гражданской авиации, а они представляют совершенно новую инновационную культуру и занимаются совершенно бесстрашными с технологической точки зрения и громадными по своей сложности проектами. И с финансированием у них все хорошо...

Думаю, в ближайшие 20 лет игроков на поле гражданской авиации прибавится.

Пилоты XXI века

— Из-за роста объема пассажирских перевозок азиатские компании переманивают пилотов, в том числе из России, предлагая им более выгодные условия. Boeing оценивал потребность в квалифицированных летных кадрах в Китае в 111 тыс. человек к 2035 году. Есть ли прогноз по России? Когда мы можем столкнуться с проблемой дефицита летных кадров?

— Долгосрочный дефицит уже действительно есть. Некоторый отток кадров в Азию, о котором много писали, общего тренда не изменит. В ближайшие 20 лет России нужно 22 тыс. новых пилотов и 26 тыс. квалифицированных техников для того, чтобы обслуживать новые самолеты.

Есть дефицит и в Юго-Восточной Азии, в Китае. Наметился серьезный рост воздушных перевозок в Индии — сегодня в стране летают на самолетах 150 млн человек, а через 10 лет их количество вырастет до 350 млн.

Пилоты, как и ученые, программисты и инженеры, в XXI веке становятся очень мобильным трудовым ресурсом.

И так как все пилоты должны владеть иностранными языками, а язык гражданской авиации и безопасности полетов универсальный, то они являются привлекательным активом для любой страны. Поэтому, конечно, нужно заранее уделять внимание системе подготовки своих кадров, чтобы потом не искать в соседних странах. В России есть сильные школы — Ульяновский институт гражданской авиации, Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации. Мы с ними развиваем сотрудничество и планируем на МАКСе объявить о новых совместных планах.

— В 2016 году компания Boeing открыла свой Авиационный учебный и научно-исследовательский центр для подготовки летного и инженерно-технического персонала для гражданской авиации на территории Сколково. Есть ли планы по развитию или расширению этого проекта?

— В нашем центре в Сколково проходит подготовка и лицензирование пилотов по управлению Boeing 777 и Boeing 737. Мы планируем обучать до тысячи специалистов в год. В настоящее время в центре стоит два тренажера. В ближайшее время мы ожидаем поставки первого российского тренажера и еще одного западного.

Сквозь политику в небо

— Как в целом политическая ситуация в мире и санкционный режим влияют на работу Boeing в России? Новые санкции, инициированные сенатом США, как-то могут отразиться на планах компании?

— Ситуация с санкциями нас, конечно, беспокоит и не добавляет уверенности в завтрашнем дне. Наличие любой политической напряженности стоит на пути хороших перспектив развития взаимовыгодного сотрудничества между Россией и США в области авиации и космоса.

Пока, за исключением очень неприятной ситуации с финансированием, которая является производной от санкции на краткосрочные и долгосрочные кредиты российских ведущих банков, они непосредственно нашего бизнеса не касаются.

— То есть на проектах Boeing в России санкции не отразились?

— Все, что было запланировано, мы продолжаем реализовывать, но обидно, что политическая нестабильность ограничивает возможность запуска еще более широкомасштабных и очень взаимовыгодных новых проектов.

Я очень хотел бы, чтобы вообще санкции сняли. Будем надеяться, что политические времена улучшатся, они же не могут быть такими плохими все время.

Россия является очень важным для нас партнером. Мы даже самолеты строим с помощью российского титана, и их проектируют в том числе и российские инженеры. И летают эти самолеты через новую открытую Россию. Все это делает Россию абсолютно незаменимым, абсолютно интегрированным членом общей аэрокосмической экосистемы мира. РФ и США вместе построили Международную космическую станцию.

Между Россией и Америкой в области авиации и космоса сформировалась очень хорошая и полезная взаимозависимость.

Когда политики по каким-то причинам накладывают санкции друг на друга, они совершенно четко понимают, что есть области, в которых это делать, может быть, не нужно вообще, а если уж нужно делать, то в последнюю очередь, потому что это нанесет вред обеим сторонам. В аэрокосмической отрасли это между Россией и Америкой есть, жаль, что нет по большому спектру вопросов.

Сервисы и двигатели

— Boeing недавно объявил об открытии сервисного подразделения. Как вы расцениваете перспективы его работы? Будут ли в этом проекте участвовать российские компании?

— 1 июля этого года в Boeing, помимо оборонно-космического подразделения и «Boeing – Гражданские самолеты», была создана третья компания — Boeing Global Services, которая должна как минимум в три раза в ближайшие годы увеличить объемы продаж сервисов.

Весь рынок мировой авиации в ближайшие 20 лет оценивается в $6,1 трлн. Это 41 тыс. самолетов. Рынок сервисов гражданских авиалайнеров — это порядка $8,5 трлн, то есть почти на 20% больше. И наша доля в этом сегменте была меньше 8%, то есть 92% денег на самолетах нашей размерности зарабатывал кто-то другой, что для нас совершенно неприемлемо. Поэтому мы создали новую профильную компанию.

Для развития этого направления Boeing будет искать партнеров по всему миру. И у России будет возможность поучаствовать в этом новом бизнесе: здесь есть прекрасные инженеры, специалисты по техническому обслуживанию, программисты, есть хорошие традиции в этой сфере. Мы уже сотрудничаем с сервисными центрами во Внуково и Домодедово.

В России мы производим критические для Boeing 777 и 787 титановые детали, проектируем очень много узлов для всех новых самолетов Boeing, российский конструкторской центр принимает участие во всех ключевых программах Boeing.

Я считаю, что у России есть абсолютно все для того, чтобы стать одним из мировых хабов для предоставления авиационных сервисов не только своим авиакомпаниям, но и всему миру.

— Boeing Global Services ориентируется только на обслуживание самолетов Boeing?

— Нет. Мы должны быть индифферентны к типу продукта: будь то самолеты Boeing, Airbus, лайнеры российского производства. У нас, кстати, идут дискуссии по возможному партнерству в этом направлении с главой ОАК Юрием Борисовичем Слюсарем. Хотя иногда Boeing рассматривает ОАК как потенциального конкурента, при этом мы понимаем, что в нашей индустрии есть много возможностей и для партнерства, будь то производство компонентов или изделий.

— В мае сообщалось, что Boeing приостанавливает тестовые полеты Boeing 737 MAX 9 из-за проблем в производстве основного компонента двигателя. С чем были связаны сложности? Удалось ли их устранить?

— Проблемы есть всегда и у всех, тем более при выводе нового самолета… Boeing никогда ничего не скрывает, мы сами первые заявили о своих трудностях. Все мировые СМИ рассказали, что у нас были проблемы, но никто не отметил, что они всего через несколько дней закончились. В течение нескольких десятков часов проблемы были устранены и испытание двигателей самолета возобновилось. Никакого урона графику поставок самолета это не нанесло.

В нашей индустрии есть такая традиция. Мы очень серьезно конкурируем друг с другом. Но есть вещи, которые всегда находятся в таком сакральном периметре взаимного уважения: во-первых, это все вопросы, связанные с безопасностью наших пассажиров, и во-вторых — создание новых моделей.

Самолет — это, наверное, по интеграции самое сложное высокотехнологическое изделие в мире. Поэтому, когда у наших конкурентов возникают проблемы или задержки с графиком, мы относимся к этому с абсолютным пониманием и желаем им успеха.

— В апреле Boeing представил концепцию двух космических аппаратов для освоения Луны и Марса. Когда они могут быть реализованы? Есть ли у Boeing другие проекты в пилотируемой космонавтике?

— У Boeing есть понимание, что в ближайшие 20 лет наша компания должна оставаться лидером в аэрокосмической индустрии. Гражданский космос будет всегда играть очень большую роль.

Мы участвуем в проекте по развитию Международной космической станции, плотно работаем с NASA по программе выхода в глубокий космос, разрабатываем универсальные технологии и концепции пилотируемых модулей, которые можно использовать как для освоения Луны, так и для освоения Марса.

Конечно, для этого нужно будет также разрабатывать новые и очень мощные тяжелые ракеты-носители. Много наших спутников по-прежнему выводятся в космос российскими ракетами-носителями.

Я думаю, что Россия и Америка — две великие космические державы — могут вместе достичь новых рубежей в этой области. Ни одна, даже самая мощная, страна сегодня не может сделать очень большого правильного шага по освоению дальнего космоса без партнерства.