— Что собой представляет проект «Цифровая Земля»?

— Он предполагает создание покрытия спутниковыми снимками разрешением 1 м всей территории Российской Федерации, а в дальнейшем всего мира. Пилотные регионы — Крым и Ростовская область. Создание их цифровых моделей мы завершим в ближайшие дни. В 2018 году мы планируем покрыть территорию Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Краснодарского, Хабаровского и Приморского края.

На базе проекта в дальнейшем будут создаваться тематические и аналитические сервисы в интересах сельского и лесного хозяйства, недропользования, экологии, мониторинга промышленной и транспортной инфраструктуры, городского планирования, страхования и многих других областей. Строиться и поддерживаться проект будет преимущественно за счет данных отечественных спутников.

— А насколько сейчас снимки с отечественных космических аппаратов представлены на рынке?

— До самого последнего времени «Роскосмос» практически не работал с коммерческими компаниями. Единственной задачей являлось обеспечение данными съемки государственных потребителей на бесплатной основе. Коммерческий сектор к данным с российских аппаратов допущен не был. В результате все мы видим, что наиболее востребованные массовые веб-сервисы «Яндекс.Карты», Google Maps базируются только на зарубежных данных. Текущие информационные возможности российской группировки дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ) позволяют переломить эту ситуацию.

— То есть создание «Цифровой Земли» будет способствовать выходу российских снимков на коммерческий рынок?

— Да. Мы создаем инструмент для продвижения возможностей российской группировки на очень конкурентном рынке, где господствуют иностранные игроки. Нам надо отвоевывать позиции.

— Проект будет схож с Google Earth?

— Скорее с Google Earth Pro. Это платная версия, направленная на интересы бизнеса или госструктур, здесь они конкурируют с более серьезными глобальными игроками, такими как, к примеру, мировой гигант геосервисов Esri. Мы хотим создать оператора, который мог бы составить им конкуренцию хотя бы на российском рынке.

— Это будет новая компания?

— Да, это будет коммерческая компания, созданная с участием «Роскосмоса» и частного инвестора. Мы сообщим о ней, как только будут завершены все юридические процедуры.

— Будет ли создана бесплатная версия наподобие Google Earth?

— Это совсем другой бизнес, но мы готовы рассмотреть такую возможность, если получим предложение от крупного интернет-игрока, готового продвигать и поддерживать этот сервис. Мы понимаем, что создать потребительский продукт лучше, чем Google Earth, крайне сложно, но у нас будут преимущества в России и ряде развивающихся стран, где Google пока не предлагает высокодетализированные карты. С разрешением лучше 1 м на их картах можно рассматривать только крупные города мира. Другие области имеют детализацию 15 м. Мы же планируем, что любая часть России, а затем и мира будет доступна в высоком разрешении.

— Государственные структуры при этом продолжат получать данные на бесплатной основе?

— Да, государство будет по-прежнему бесплатно получать данные, базовые продукты и сервисы ДЗЗ. Готовые тематические продукты будут предоставляться на платной основе. Здесь у любого заказчика будет выбор — покупать у нас, у других российских или иностранных компаний.

— Есть ли сегодня понимание сроков реализации проекта «Цифровая Земля»?

— Да. Уже в 2018 году мы создадим бесшовное сплошное покрытие и геоинформационные сервисы для первоочередных районов и приоритетных экономических зон. Планируется, что вся территория нашей страны будет охвачена к концу 2020 года.

— Помимо того, что будет создана цифровая версия территории России, чем это поможет госорганам, населению?

— В 2016 году мы завершили большой пилотный проект в Ростовской области по межеванию земель. Мы сравнивали реальное использование земель с данными кадастровой карты. В результате удалось выявить неучтенные сельхозугодья, использование земли не по назначению, случаи самозахвата и так далее. 

— Эти данные могут использоваться в судах?

— Да, конечно. Все измерения фиксируются, составляется официальное заключение, которое подписывается экспертом. Всё это является документом и может использоваться и в суде, и, например, при формировании бизнес-планов или подаче заявления в страховую компанию. Использование накопленной базы наблюдений за год точно фиксирует, от чего, к примеру, пострадал урожай — страховой компании будет очень сложно отказать в выплате фермеру, который представит такие данные.

Данные ДЗЗ позволяют осуществлять надзор за соблюдением правил недропользования: контроль размещения таких объектов, как отвалы горных пород, выемки грунта, вырубка деревьев, нарушение почвенного покрова, свалка, строительство технологических дорог.

— За рубежом могут заинтересоваться «Цифровой Землей»?

— Мы ведем переговоры с партнерами из Латинской Америки и стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Интерес высокий. По нашим оценкам, эти регионы формируют соответственно 5 и 2% от объема мирового рынка услуг на основе ДЗЗ. Россия, для сравнения, — 2,7%. Поэтому для нас это очень перспективные рынки.

— А где самый крупный рынок ДЗЗ?

— США и ЕС — на них приходится 62 и 25% мирового спроса на данные ДЗЗ. Это очень красноречиво демонстрирует, как геоинформационные сервисы коррелируют с уровнем развития экономики.

— Каков объем глобального рынка ДЗЗ в денежном выражении?

— Если мы говорим про глобальный рынок, то, по данным экспертов, стоимость только услуг на основе ДЗЗ к 2020 году будет оцениваться в $2,6 млрд, к 2021 году объем этого рынка составит $4,3 млрд в год, а к 2025 году он достигнет $19,3 млрд.

Сегодня более 50 стран инвестируют в ДЗЗ. Рынок очень конкурентный. Никто не может претендовать на монополию. Наша цель — не перегнать всех, а стать крупным игроком в России и занять заметную часть мирового рынка — не более того, но и не менее.

— Какая доля приходится по этим расчетам на Россию?

— Сегодня общий объем российского рынка — не только услуги, а весь цикл производства геоинформации от создания и запусков спутников до конечного пользователя — оценивается в $250 млн. К 2020 году он, как ожидается, составит около $1 млрд, а к 2025-му вырастет до $1,5 млрд в год. При этом следует учитывать тенденцию существенного смещения центра тяжести рынка из сегмента данных съемки в область конечных продуктов, решений и сервисов.