— Виктор Константинович, сохраняется ли интерес минобороны Малайзии к зенитному ракетно-пушечному комплексу "Панцирь-С1", на который оно обратило внимание еще на предыдущей выставке DSA-2014?

— Скажем так, интерес малайзийцев преобразовался в сильный интерес. Процесс закупки здесь довольно сложный, малайзийцы присматриваются уже более десяти лет к различным системам ПВО, и среди целого ряда французских, английских, американских и китайских систем ПВО они выделяют российскую технику. Российские элементы ПВО уже стоят на вооружении малайзийских вооруженных сил, это средства ближнего боя ПЗРК "Игла", контракт на их поставку был подписан в 2001 году, а также самолеты ближнего ПВО МиГ-29 — эскадрилья из 16 самолетов базируется в Куантане. В качестве средства среднего радиуса ПВО здесь рассматривается российский ЗРК "Бук-М2", а в качестве ближнего, приближающегося к среднему — ЗРПК "Панцирь-С". Этот комплекс особо интересен, учитывая, что он на колесном ходу, как и вся техника ВС Малайзии, в этой стране система дорог довольно развита. Насчет интереса, здесь не происходит так — пришел, увидел и купил, это очень сложный, многоступенчатый процесс, он очень подвержен влиянию бюджетных и электоральных ограничений. Существуют выборные циклы, каждый раз меняются приоритеты у правительства. Естественно, военные хотят, но правительство может определить другие приоритеты. Буквально сегодня к нам приходил главком вооруженных сил, и он полушутя сказал: "Наш премьер-министр будет в Сочи 20 мая на форуме Россия-АСЕАН, пожалуйста, напомните, что нам это надо". Поэтому можно говорить о том, что у малайзийских военных имеется серьезный и предметный интерес к нашей технике. Мы готовы начать переговоры, как только будут готовы нащи партнеры.

— С учетом того, что ПЗРК "Игла" были поставлены еще в 2002 году, не планирует ли Малайзия закупить дополнительные выстрелы к ним или же приобрести комплексы нового поколения "Верба"?

— Почему бы и нет? Пока что к нам с таким запросом не обращались, но если будет интерес, мы готовы его рассмотреть.

— Министр обороны Малайзии заявил, что России и Малайзии нужно смотреть вперед, в новую эру военно-технического сотрудничества. Можно ли трактовать слова министра как намерение приобрести российские истребители нового поколения или модернизировать ранее закупленные МиГ-29 и Су-30?

— Традиционно малайзийцы ориентируются на самые высокие стандарты в авиации. В свое время, когда нынешний премьер-министр Наджиб был министром обороны и мы обсуждали поставку самолетов Су-30МКМ в Малайзию, он излагал свою концепцию. Она заключается в том, что Малайзия не может позволить себе иметь сотни самолетов и решать задачи числом. В Малайзии всего два десятка пилотов, поэтому каждый человек и каждая машина бесценны, они предпочитают иметь немного самолетов, оснащенных при этом новейшими технологиями, повышающими его живучесть. Именно поэтому в малазийской версии Су-30МКМ получился наиболее навороченным и продвинутым, с новейшими системами контроля, авионикой и электроникой. Заявляя о том, что надо смотреть вперед, малайзийские партнеры намекают, что хотели бы опять получить самую современную машину, однако международный тендер на закупку многоцелевого самолета уже несколько раз откладывался — нынешние экономические проблемы затронули и Малайзию как нефтедобывающую страну. Кроме того, вопрос от том, что это будет именно российский самолет, не решен, малайзийцы рассматривают также американский Superhornet, Eurofighter, шведский Grippen и ряд других самолетов. Мы считаем, что у российского самолета есть большие шансы и технически, и с точки зрения культуры авиации — все-таки пилоты ВВС Малайзии облетали наши Су-30 и привыкли к ним, им проще было бы переходить на следующее российское поколение.

— То есть на Су-35?

— Давайте подождем, это может быть Су-35, может быть Су-30МКМ производства Иркутского авиазавода. Здесь нужен концептуальный подход, все будет зависеть от запроса, который к нам поступит. Дело в том, что российский Су-35 это одноместный самолет, а концепция королевских малайзийских ВВС состоит в том, что в машине должно быть обязательно два человека. Они считают, что пилот должен концентрироваться на пилотировании самолета, а бортинженер — на управлении системами вооружения. Мы отмечаем, что автоматизация и компьютеризация борта позволяет пилоту, не отвлекаясь от пилотирования, осуществлять пуск оружия, но малайзийцы пока такого подхода не приемлют.

— Может быть, тогда им подойдет Су-34, ведь это многофункциональный самолет?

— Су-34 — это совсем другая история, это прежде всего тяжелый бомбардировщик. Да, он многофункционален, но это самолет с большой бомбовой нагрузкой, у него другие задачи, которые не стоят перед королевскими ВВС Малайзии. Не думаю, что они будут рассматривать такие варианты, а мы им предлагать.

— Возвращаясь к Су-35, большой интерес к этому истребителю есть у Индонезии. Удалось ли достичь соглашения о поставке?

— Принципиальные решения приняты, мы ждем начала переговоров. Ожидаем визит министра обороны Индонезии в Москву на конференцию по безопасности. На полях этой конференции будут встречи по военно-техническим вопросам, мы продвигаемся в этом направлении.

— Исходя из потребностей и финансовых возможностей Индонезии, о какой партии может идти речь?

— Я думаю, речь может идти о 12-18 машинах. Кстати, Индонезия широко представлена на DSA-2016 и крупная делегация во главе с главкомом индонезийских ВВС посетила наш стенд. Целый час велись активные переговоры, в том числе и по этой теме.

— Индонезия, как известно, заинтересована и в российской военно-морской технике, в частности в подлодках проекта 636 "Варшавянка". Ведутся ли соответствующие переговоры с индонезийской стороной?

— Предварительные консультации ведутся. У Индонезии есть большой интерес к развитию военно-технического сотрудничества с Россией, и мы уже сотрудничаем во всех трех компонентах — сухопутные войска, ВВС и военно-морские силы. Мы ведем ряд консультаций, в том числе и по этой теме.

— Продолжая военно-морскую тематику, планирует ли Россия участвовать в проекте нового индийского авианосца?

— Безусловно. В Индии сейчас строится уже второй авианосец, первый, как вы знаете, был построен в России — это переоборудованный и капитально модернизированный "Адмирал Горшков. Второй авианосец "Викрант" индийцы строят самостоятельно, но, разумеется, они нуждаются в технологическом содействии — это и технологии строительства авианесущего корабля, и многочисленное бортовое оборудование. В этой части мы готовы развивать партнерство с индийской стороной. На борт авианосца могут быть поставлены системы наведения, системы ПВО, а также различные системы бортового вооружения, в том числе противокорабельного. Авианосец — это большая платформа, и нам есть, что предложить нашим партнерам.

— А какие проекты запланированы с Индией в области вертолетостроения?

— Очень интересный проект — это совместное производство многофункциональных вертолетов Ка-226. Это мультимодульный вертолет, на нем установлена рама, на которую монтируются различные блоки — медицинско-хирургический, поисково-спасательный и прочие. Ка-226 может выступать также в качестве вертолета разведки и целеуказания. Сейчас предметно ведутся переговоры, соответствующее соглашение подписано в ходе визита премьер-министра Моди в Кремль 24 декабря прошлого года. Пока что есть только межправительственное соглашение, но до конца года мы надеемся сформировать и подписать контракт с индийской стороной. Соответственно, практическая работа на месте стартует с начала 2017 года. Сейчас обсуждается вопрос разделения работ, мы готовы все то, что Индия способна производить у себя, передать индийской стороне. Первая партия вертолетов будет произведена в России, а последующие будут собираться в Индии с глубокой степенью локализации. Программа рассчитана на не менее 200 машин.

— Есть ли с Индией подобные наработки по ударным вертолетам?

— Что касается ударных вертолетов, у индийской стороны было намерение приобрести в районе 50 вертолетов Ми-17, мы ждем. Были соответствующие планы, но они были отложены, и мы надеемся, что такая заявка нами в итоге будет получена и в дальнейшем реализована. Перспективы у такого соглашения есть.

— На стенде "Рособоронэкспорта" представлен фрегат "Гепард 3.9", эти корабли в настоящее время строятся для ВМС Вьетнама, но интерес к ним есть и у Бангладеша. Готова ли Россия удовлетворить этот запрос?

— Готова, причем серьезный интерес проявляет не только Бангладеш, но и Шри-Ланка. Наш стенд на DSA-2016 посетила делегация министерства обороны этой страны, они проявили свою заинтересованность. Это очень современный корабль, для своего класса он оснащен мощнейшим вооружением.

— Каковы перспективы учебно-боевого самолета Як-130 в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

— Як-130 это, наверное, самый мощный, самый вооруженный в мире учебно-боевой самолет, который по своим летно-техническим характеристикам может имитировать боевые самолеты любой страны и любого класса. В зависимости от алгоритма, который заложен в бортовой компьютер, он может летать как американский F-18, как российские Су-30 и МиГ-29, может имитировать Eurofighter или Typhoon. Это такой самолет, на котором летчики могут готовиться к переходу не только на российскую боевую машину, но и самолеты других государств. Мы широко предлагаем на международных рынках Як-130, и он пользуется большим интересом и вниманием, однако не все его могут себе позволить, поскольку это учебно-боевой самолет с упором не на слово "учебный", а на слово "боевой". Он способен нести реальное ракетно-бомбовое вооружение, и в ряде стран он используется в качестве боевой машины. В частности, в африканских странах, где не нужно иметь большой авиационный флот, он может исполнять роль полноценного боевого самолета. Як-130 рассматривается на разных рынках, к нему присматривается целый ряд латиноамериканских стран, он уже поставлен в Бангладеш, большой интерес к нему испытывает Мьянма и ряд стран в Северной Африке.