Топ-100
Сделать домашней страницей Добавить в избранное





Главная Обзоры СМИ Интервью


Андрей Калиновский:
Масштабы трагедии стали такими, что скрывать их уже стало невозможно


18 августа 2015 года Иван Сафронов, КоммерсантЪ


Год назад Государственный космический научно-производственный центр (ГКНПЦ) имени Хруничева впервые за долгие годы возглавил выходец не из космической отрасли — экс-глава "Гражданских самолетов Сухого" АНДРЕЙ КАЛИНОВСКИЙ. В интервью специальному корреспонденту "Ъ" ИВАНУ САФРОНОВУ он рассказал, почему предприятие досталось ему в критическом состоянии и какими усилиями его теперь приходится исправлять, а также объяснил, почему ГКНПЦ отказывается от строительства спутников и будет специализироваться только на производстве ракет.

"Земля в Москве — наш единственный ликвидный актив на сегодняшний день"
 
— Как можете оценить сейчас состояние предприятия? Ровно год назад на всех уровнях — от экспертного до правительственного — оно называлось крайне сложным.
 
— Год назад с точки зрения финансов мы просто стояли на краю пропасти: у нас были долги не только перед поставщиками, банками и основными заказчиками, еще стали появляться задолженности по уплате налогов. Мы не могли даже платить зарплату. Не хочу сказать, что все сейчас уже кардинально изменилось и проблемы решены, но во всяком случае горизонт планирования отодвинулся от сиюминутного до трех-четырех месяцев. А это значит, что появилась возможность обеспечить производственную деятельность с точностью около 90%. Основная нерешенная проблема — это отсутствие ликвидности, недостаток оборотных средств. Мы получили в конце прошлого года господдержку в размере 5 млрд руб., сейчас работаем с первым траншем от ВЭБа... Это позволило убрать самые злободневные проблемы, в том числе рассчитаться по налоговым отчислениям.
 
— Какой недостаток по оборотным средствам сейчас идет?
 
— Все наши обязательства перед поставщиками, банками и заказчиками составляют более 100 млрд руб., они снизились где-то на 10%.
 
— В 2014 году говорилось, что для стабилизации работы предприятия необходимо привлечь кредит от ВЭБа на 38 млрд руб., получить госсубсидии на 9 млрд руб. и еще около 10 млрд руб. инвестировать за счет собственных средств — итого свыше 56 млрд руб. Эта сумма осталась неизменной?
 
— Предварительно могу сказать, что около 50 млрд руб. точно сохранятся.
 
— На какие цели эти деньги пойдут?
 
— Программа разбита на три этапа. Первый — стабилизация. Мы должны решить вопросы с ликвидностью, обеспечить работу производства и рассчитаться с поставщиками. Наши проблемы проецируются и на них: некоторые предприятия серьезно зависят от нашего заказа. Например, завод "Протон-ПМ" в Перми, который производит двигатели для ракет-носителей "Протон-М", это около 80% от загрузки его мощностей. Неплатежеспособность "Хруничева" сказывается и на нем: предприятие также в сложнейшем финансовом положении. Поэтому надо рассчитываться с долгами, что мы планируем закончить в 2016 году. Надеюсь, это позволит обеспечить ритмичную работу производства.
 
Второй этап — это модернизация производства, то есть системные изменения самого Центра имени Хруничева. Это планируется начать в конце 2016 и завершить в 2019 году. С 2020 года стартует третий этап: процесс реформы завершится и начнет генерироваться прибыль. Тогда мы сможем начать рассчитываться с кредиторами, поскольку все предоставляемые нам сейчас средства — заемные. Мы их берем с обязательством погашения до 2025 года.
 
— Что уже успели сделать?
 
— Начали высвобождение производственных площадей, в этом году на московской площадке освободится порядка 13 га земли, такой же процесс идет и в Омске. Сокращение управленческого персонала, оптимизация производства. Например, в КБ "Салют" идет оцифровка документации для производства "Ангары", ведется обучение персонала.
 
— Высказывалось предположение, что высвобождаемые земли Центра имени Хруничева будут проданы под застройку жилыми домами частным инвесторам.
 
— С нашей стороны таких заявлений не было никогда. Мы получаем от ВЭБа кредитные деньги, поэтому под них должно быть заложено обеспечение: в данном случае — земля в Москве. Это наш единственный ликвидный актив на сегодняшний день. И сделать что-то с этой землей без согласования с банком невозможно. Залог — гарантия возмещения банку средств в том случае, если мы не сможем вернуть деньги. До 2025 года мы должны будем возвращать кредит, а что будет дальше с землей, будем решать вместе с Роскосмосом.
 
— Как коллектив центра относится к проводимым преобразованиям?
 
— Любые изменения болезненны, это из области человеческой психологии. Мы жили плохо, но привыкли к старым истоптанным тапочкам и выкинуть их не можем. А тут приходят новые люди и говорят: "Верьте нам, все будет лучше". Первые полгода было реально тяжело. Да и сейчас... Сказать, что образовался коллектив единомышленников, нельзя, но масштабного противостояния уже не чувствуем. Отчасти из-за того, что люди начинают понимать необходимость преобразования центра, видят первые результаты. Например, рост зарплаты.
 
— В 2014 году средняя зарплата по ГКНПЦ составляла 37 тыс. руб., к 2020 году вы обещали поднять ее до 78 тыс. руб. Обещание сдержите?
 
— Это одна из наших основных задач.
 
Коммерческий пуск "Ангары-А5" намечен на 2016 год
 
— Вам удалось установить, почему предприятие оказалось в столь сложном состоянии?
 
— Изучив внимательно экономическую и бухгалтерскую отчетность, мы пришли к выводу, что предприятие начало генерировать убытки с 2007 года. Это произошло не по какой-то одной причине, а из-за комплекса проблем: низкая производительность труда, избыточность имущественных фондов... Прибыль была только на бумаге, в отчетности, а в реальной жизни о прибыльности речи не шло. Вместо того чтобы бороться с причинами, рисовалась картина благополучия, которая только копила и копила проблемы. И в 2014 году наступил коллапс. Реально никто не занимался исправлением ситуации: по документам предприятие находилось в стабильном состоянии, все работало как часы... Надо вот только, чтобы государство еще разок помогло, и Центр имени Хруничева точно будет на коне. Но жизнь не обманешь: в прошлом году масштабы трагедии стали такими, что скрывать это уже стало невозможно.
 
— В чем смысл создания производства "Ангары" в Омске?
 
— Там мы создаем принципиально новое производство с теми технологиями, которые не применяются для сборки "Протонов". Невозможно интегрировать производство "Ангары" в те технологические цепочки, которые существуют на ракетно-космическом заводе в Москве: например, для "Протонов" используется аргонно-дуговая сварка и все технологии построены вокруг этого. В Омске мы внедряем фрикционную сварку.
 
— Но ракеты "Ангара-1.2ПП" и "Ангара-А5" собирались в Москве.
 
— На этапе опытно-конструкторских работ первые образцы, как правило, изготавливаются по существующим технологиям, но параллельно практически с нуля разворачиваем новое производство ракет-носителей.
 
— До какого года планируете производить ракету-носитель "Протон"?
 
— До 2025 года. Разгонные блоки типа "Бриз-М" и "Бриз-КМ" соответственно тоже. Впоследствии линейка разгонных блоков пополнится КВТК (кислородно-водородным тяжелого класса.— "Ъ"), первый его пуск в составе тяжелой "Ангары" запланирован на 2021 год.
 
— Почему изделия Центра имени Хруничева за последние пять лет столько раз подводили? Причем не только ракеты-носители, но и разгонные блоки?
 
— На каком-то этапе потеряно управление технологической и производственной дисциплиной. Иными словами, люди почему-то решили, что выполнение плана производства — это первоочередная задача, что его нужно сделать любой ценой. Что низкая зарплата позволяет не исполнять свои обязанности должным образом. Но, садясь в автобус, вы не думаете о зарплате водителя. И зарплата водителя никак не снимает с него ответственность за жизнь пассажиров, пока он их везет. В центре произошел спад дисциплины, на это наложилась смена поколений, и, как следствие, пошли аварии.
 
— Разрыв кооперации с Украиной как-то повлиял на деятельность Центра имени Хруничева? Интересует вопрос эксплуатации конверсионных ракет-носителей "Рокот".
 
— Здесь свою роль сыграла не только позиция Украины. Эти ракеты были произведены более 30 лет назад, их ресурс не бесконечен, и постоянно продлевать его не просто нельзя, а невозможно. Приостановка их эксплуатации — это совокупность причин. У России есть решения, способные заменить "Рокот": это и наша легкая "Ангара", и "Союз-2.1в", разработки ракетно-космического центра "Прогресс". На "Хруничеве" проблемы с Украиной не сказались: у нас были кооперационные связи, но они достаточно малы и некритичны.
 
— Когда можно ждать следующего пуска "Ангары-1.2"?
 
— Мы рассчитываем провести его в 2017 году.
 
— Первый пуск вы провели в 2014-м, а второй собираетесь провести через три года. Из-за чего возникает такой временной разрыв?
 
— У нас сейчас идет этап опытно-конструкторских работ, "Ангара" еще не запущена в серийное производство, технологии еще не обрели окончательный вид. Поэтому создавать ракету в таких условиях трудоемко, нужно значительное время. Законченный вид производство "Ангары" примет к 2020 году — в Омске, третья ступень будет создаваться в Москве. Надо также понимать, что по результатам первых летных испытаний конструкторы выявляют замечания к работе ракеты, соответственно, надо вносить корректировку в техническую документацию. Поэтому конструкция и технологии производства от пуска к пуску будут совершенствоваться и в конце концов к 2020 году приобретут законченный вид.
 
— Сейчас ракетно-космический центр "Прогресс" в Самаре планирует создать ракету "Союз-5.1". Конкуренции с ней в будущем не боитесь?
 
— Однозначно — нет. Вы поймите: спроектировать можно абсолютно любую ракету, вопрос: сколько потребуется времени и средств не только на создание ракеты-носителя, но и инфраструктуры. Необходимо оценить эффективность этих инвестиций, насколько наличие нескольких вариантов ракет-носителей одного класса необходимо государству. При этом я соглашусь, что "Ангара" никоим образом не должна останавливать перспективные разработки в этом сегменте.
 
— Следующий старт "Ангары-А5" намечен на 2016 год?
 
— Да, планируем осуществить пуск в следующем году. Он будет коммерческим, сейчас идут переговоры с потенциальным заказчиком.
 
— Как пришли к варианту модернизации "Ангары-А5" до варианта "Ангара-А5В", при помощи которого будут осуществляться пилотируемые полеты и реализовываться лунная программа? Правда ли, что увольнение гендиректора КБ "Салют" Юрия Бахвалова было связано с несогласием развивать эту разработку?
 
— Напомню, Центр имени Хруничева не участвовал в конкурсе на разработку сверхтяжелого носителя — заявки подали "Энергия" и "Прогресс". Мы же подготовили предложения о возможности создания усовершенствованного проекта "Ангара-А5В", который благодаря своим модульным решениям, позволял бы быстрее и дешевле достичь поставленных целей. У меня на столе лежало заключение наших ведущих конструкторов, в котором говорилось, что такой вариант реален. Рядом лежал лист с одной единственной подписью, где утверждалось, что вариант "Ангары-А5В" нереализуем.
 
— Это была подпись Юрия Бахвалова?
 
— Да. Выбор у меня как руководителя был простой: либо поддерживаю Бахвалова и ставлю под сомнение квалификацию и компетентность всех подписавшихся за разработку "Ангары-А5В", либо принимаю решение другой стороны. Но тогда каково было бы реноме Бахвалова как руководителя? Я занял сторону специалистов, готовых вести этот проект, потому что не верю, что специалисты такого уровня могут все одновременно ошибаться, принять неверное решение. А один как раз может. Поэтому мы с Юрием Олеговичем и расстались. Сейчас я уже могу сказать, что это решение предопределило дальнейшее развитие Центра имени Хруничева до 2025 года и дальше. Мы попали в пилотируемую программу, хотя наши изделия раньше там никогда и не рассматривались. Это было по-настоящему судьбоносное решение.
 
— Среди экспертов бытует мнение, что эксплуатация "Ангары-А5В" для пилотируемых полетов крайне опасна: при нештатной ситуации водород, используемый в качестве одного из компонентов топлива, мгновенно взорвется, лишив экипаж шансов на спасение.
 
— Прежде чем посадить людей на "Ангару", весь космический комплекс пройдет полный цикл проверок и испытаний, поэтому не вижу смысла обсуждать домыслы. Если возникнет хоть какое-то сомнение, то людей в корабль никто не посадит, и это абсолютно однозначно.
 
— От проекта еще более тяжелой "Ангары-А7" окончательно не отказываетесь?
 
— Надо понимать, для чего мы ее будем делать, какой заказ будет. На сегодняшний день нет программ, для реализации которых требуется данный тип ракеты-носителя. А так технически проект вполне реализуем.
 
"Создание спутников для нас — низкорентабельный бизнес"
 
— Почему вы решили отказаться от тематики спутникостроения на предприятии? Например, от разработки аппарата дистанционного зондирования Земли "Обзор-О". Разве это направление не приносит дохода?
 
— У нас нет инфраструктуры для изготовления космических аппаратов, нет испытательных и сборочных цехов, нет стендового оборудования... Лет десять назад, наверное, можно было бы попытаться что-то изменить, но сейчас уже поздно. В то же время есть предприятия, которые способны производить спутники: ВНИИЭМ, ракетно-космическая корпорация "Энергия", "Информационные спутниковые системы имени Решетнева", ракетно-космический центр "Прогресс". Они сильно продвинулись вперед и обогнали нас в рамках тематики космических аппаратов, это сформировавшиеся на рынке игроки. Есть вопрос: а что такого мы сможем предложить заказчику, чтобы обойти их? В чем наше конкурентное преимущество? Почему мы должны при нехватке тех же оборотных средств пытаться угнаться за ними, инвестировать в создание космических аппаратов? У них собственное производство деталей для спутников достигает 60%! То есть можно понять, какую прибыль они с этого зарабатывают. У нас же глубина производства 20%, то есть основную прибыль получают наши контрагенты. Для нас это низкорентабельный бизнес, лезть в который бессмысленно. Даже попытка нагнать их в этой компетенции крайне сложна, поскольку они всегда будут на шаг впереди.
 
— Уголовное дело, связанное с приобретением ГКНПЦ в 2008 году компании International Launch Services Inc., отвечающей за маркетинг ракет-носителей "Протон" и "Ангара" на международном рынке, не сказывается на продвижении ракет иностранным заказчикам?
 
— Нет, это точно нет.
 
— А как будут развиваться ваши двигателестроительные предприятия, например Конструкторское бюро химавтоматики?
 
— Развиваться будут обязательно, возможно, в рамках формируемого двигателестроительного холдинга. Но конкретно говорить еще рано.
 
— Определились с планами относительно судьбы Усть-Катавского вагоностроительного завода?
 
— Строительство трамваев для нас непрофильный бизнес, хотя это направление занимает сейчас там не более 40%. В рамках реализации программы финансового оздоровления мы создаем центры компетенций, и в Усть-Катаве будем работать над созданием сухих отсеков ракет-носителей, штамповок и пр. Постепенно начинаем туда переводить производство и других деталей для ракетно-космической техники. Что касается трамваев, то это может быть совместное предприятие с корпорацией "Уралвагонзавод".
 
— Минобороны в связи с неудачным пуском в июле 2013 года "Протона-М" подало к вам иск на 1,8 млрд руб. Как будете реагировать?
 
— Мы подготовили возражения и изложили свои аргументы, в соответствии с которыми считаем иск необоснованным. В настоящий момент мы обратились в Министерство обороны с просьбой урегулировать требование во внесудебном порядке. Но ситуацию надо рассматривать глубже. Ракетно-космическая техника — сложное изделие, во всем мире есть практика ее страхования. А у нас получается парадокс: при доставке ракеты на космодром мы ее страхуем, а при пуске — нет.
 
— Почему так?
 
— У меня такой же вопрос. Человеческий фактор присутствует на всех этапах, и исключать ошибку в любой момент просто нельзя.
 
— Может, пора изменить практику?
 
— Решение о страховании принимает заказчик, в данном случае — Министерство обороны.
 
— А в целом как пытаетесь удержать потенциальных клиентов?
 
— Мы согласовали с Роскосмосом и Объединенной ракетно-космической корпорацией стратегию продаж, она более прогрессивна и ориентирована на клиентов. Раньше не было разницы между теми, кто сделал заказ на одну ракету, и теми, кто работает с нами десятилетиями. Сейчас идет дифференциация наших клиентов, мы готовы делать постоянным заказчикам различные преференции.
 
— Финансовые?
 
— Не только и не всегда. Это и приоритеты в пусковом манифесте, и участие в контроле качества, ряд дополнительных услуг. Эту программу мы презентовали в начале этого года в Вашингтоне, надеемся на скорое заключение новых контрактов.



комментарии (0):













Материалы рубрики

Андрей Коршунов
Известия
«Российские двигатели будут безопасно возвращать ступени ракеты на Землю»
Илья Доронов
РБК
Глава «Роскосмоса» — РБК: «Бесплатная услуга — это разврат»
Наталия Ячменникова
Российская газета
Идея внедрить виртуального пилота набирает обороты. Сможет ли он обеспечить безопасность авиапассажиров

РИА "Новости"
"Мы видим спрос на кадры для беспилотной авиации"
Анастасия Львова, Герман Костринский, Ирина Парфентьева
РБК
Глава Red Wings — РБК: «Представление о Red Wings упрощенно»
Андрей Коршунов
Известия
«На Луне испытатели тестируют робота, напоминающего кентавра»
Елена Пономарева, Артем Рукавов
Интерфакс
Научный руководитель Института космических исследований РАН: Луна - не место для прогулок
Алена Чилей
Pro Космос
Новый российский космический корабль будет садиться в Амурской области



Матвей Мальгин
Взгляд
Как будет работать беспилотная «летающая «Газель»
Александр Пинчук
РИА Новости
Роман Таскаев: искусственный интеллект никогда не заменит экипаж самолета

ИА Report
Коммерческий директор AZAL: Цена билета не всегда зависит от желания авиакомпании

Reuters, Ростех
Сергей Чемезов — про ВПК, санкции, экспорт вооружений, авиастроение
Елена Мягкова
АТОР
От Калининграда до Китая и Таиланда: куда зимой будут рейсы из Пулково и какие новинки ждут пассажиров

Интерфакс
Первый замгендиректора "Роскосмоса": консолидируем промышленность вокруг Российской орбитальной станции
Владимир Гаврилов
Известия
«Мы рисовали самолет вокруг людей и их багажа»
Мария Агранович
Российская газета
Ректор МАИ Михаил Погосян рассказал "РГ" о подготовке суперинженеров, аэротакси и беспилотниках
Богдан Логинов
Вслух.ру
Командир вертолета Ми-26 Юрий Волосков: В нашей работе приходится импровизировать

РБК
Вице-президент «Ростелекома» — о беспилотных технологиях для бизнеса
Наина Курбанова
Известия
«Рейсы из Санкт-Петербурга в Москву будут каждые 15 минут»

RT
«Купол безопасности»: разработчик — о возможностях стационарного антидронного комплекса «Серп»
Андрей Коршунов
Известия
Генеральный конструктор КБ «Салют» имени В.М. Мясищева Сергей Кузнецов — о развитии новой российской тяжелой ракеты и ее модификациях
Денис Кайыран
РИА Новости
Алексей Варочко: выходим на серийное производство ракет "Ангара"
Роман Гусаров
NEWS.ru
Наследник Ан-24 самолет «Ладога»: когда полетит, зачем нужен

ФАУ "ЦАГИ"
105 лет: полет успешный
Мария Гришкина
86.ru
«Дико для мужчин видеть девушку в такой профессии»: история югорчанки, которая работает авиамехаником
Наталия Ячменникова
Российская газета
Как готовить специалистов по борьбе с кибератаками на самолеты

Транспорт России
Виталий Савельев: голосовать на выборах – значит разделять ответственность за будущее России
Андрей Коршунов
Известия
«Парение в невесомости Гагарин впервые испытал уже после полета в космос»
Надежда Алексеева, Алина Лихота, Екатерина Кийко
RT
Арктическая навигация: специалист ААНИИ — о развитии БПЛА в Северном Ледовитом океане
Андрей Смирнов
Pro Космос
Юрий Борисов: «Ракета «Амур-СПГ» и сверхлегкий носитель будут многоразовыми»
Наталия Славина
Российская газета
Новое поколение авиации: на чем будем летать. Интервью с академиком Сергеем Чернышевым
Андрей Коршунов
Известия
«На станции будут отрабатываться технологии для полетов на Луну или Марс»
Роман Гусаров
NEWS.ru
Вслед за вылетевшей из самолета дверью «улетает» и доверие к «Боингу»

NEWS.ru
Самолет МС-21 научили приземляться на автомате: почему это так важно
Евгений Гайва
Российская газета
Василий Десятков: Десятки аэропортов модернизируют в России в ближайшие годы
Мария Амирджанян
ТАСС
Генеральный директор "Яковлева": импортозамещенный МС-21 может получить новые версии
Вячеслав Терехов
Интерфакс
Научный руководитель Института астрономии РАН: космический мусор становится все более опасным
Артем Кореняко, Ирина Парфентьева
РБК
Глава «Победы» — РБК: «Приходится уходить на запасные аэродромы»
Евгений Гайва
Российская газета
Глава Росавиации: В этом году в Россию стало летать больше иностранных авиакомпаний
Мария Амирджанян
ТАСС
Замглавы Минпромторга: производство беспилотников будет только расти
Георгий Султанов, Анна Носова
ТАСС
Глава "Швабе" Вадим Калюгин: стремимся сделать наши БПЛА более устойчивыми к РЭБ
Наталия Ячменникова
Российская газета
Александр Блошенко: Мы впервые в истории садимся на Южный полюс Луны
Виктор Лошак
Ростех; Коммерсантъ
Вадим Бадеха: «Нет ничего более технически интересного, чем авиационный двигатель»

Интерфакс
Гендиректор аэропорта "Храброво" Александр Корытный: "Хотим вписать Калининград в накатанную авиатрассу между Китаем, Москвой и Петербургом"
Тимофей Дзядко, Артем Кореняко
РБК
Глава Внуково — РБК: «В ближайшие 10 лет не будет пассажиров в Европу»

Ростех
Евгений Солодилин: «Задачу, которую перед нами поставили акционеры, мы выполнили»
Наталия Ячменникова
Российская газета
Ректор МАИ Михаил Погосян - о том, какие профессии будут популярны в ближайшие пять лет, и почему стране нужны инженеры с креативным мышлением
Екатерина Москвич
ТАСС
Анна Кикина: космонавты летят в космос, чтобы жить
Мария Амирджанян
ТАСС
Гендиректор ОАК Слюсарь: испытания SSJ New с российскими двигателями начнутся осенью
Георгий Казачков, Гулия Леваненкова, Евгения Коткова
ТАСС
Посол Белоруссии в РФ: самолет "Ладога" сможет конкурировать с Airbus и Boeing

 

 

 

 

Реклама от YouDo
erid: LatgC9sMF
 
РЕКЛАМА ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ АККРЕДИТАЦИЯ ПРЕСС-СЛУЖБ

ЭКСПОРТ НОВОСТЕЙ/RSS


© Aviation Explorer