— Сейчас МКС — это главный космический проект в мире. Что может стать следующей ступенью в этом направлении — база на Луне, международная экспедиция на Марс?

— Сейчас этот вопрос регулярно обсуждается на международных конференциях. И могу сказать, что на сегодняшний день ни у кого из партнеров по МКС или новых членов космического клуба, таких как Китай и Индия, нет программ, которые позволили бы шагнуть вперед. Американцы делают новый пилотируемый корабль, мы делаем новый пилотируемый корабль, рассматриваем возможность создания новых средств довыведения — имею в виду разгонные блоки, которые могут быть скомплексированы с сегодняшними носителями. Все это в работе, и в течение ближайших семи лет вряд ли какая-либо из космических держав достигнет возможности для реализации принципиально новой программы. Это означает, что если мы примем решение о затоплении МКС в 2020 году, то остановимся в развитии. Это смерти подобно для космической индустрии. Как, к примеру, NASA потеряло тысячи специалистов после закрытия программы Space Shuttle. До этого была закрыта программа Constellation, тоже потери измерялись тысячами. Чтобы потом эти потери восполнить, вырастить новых специалистов, уйдут десятилетия. Поступательность движения в развитии пилотируемой части космоса необходима.

Следующей целью для пилотируемой космонавтики, по-видимому, станет Марс. На данном этапе развития технологий она может быть достигнута ориентировочно в 2035–2040 годах. Если не произойдет технологического прорыва, позволяющего ускорить решение задачи. Достижение Марса как конечной цели возможно несколькими путями, например через Луну. Здесь подразумевается как исследование Луны, так и отработка технологий, с помощью которых мы сможем полететь дальше. Или же можно развивать технологии через полеты в точки Лагранжа, откуда есть возможность стартовать к Марсу с гораздо меньшими энергетическими затратами, чем с Земли. Полагаю, национальные космические программы будут выстраиваться примерно в этом направлении и у нас, и у американцев.

— В 2013 финансовом году бюджет NASA на содержание МКС составил $3 млрд, из которых $1,49 млрд — на поддержку и обслуживание, $1,28 млрд — на транспортное обеспечение, $229 млн — на исследовательские работы. Каков вклад России в содержание МКС?

— В данном случае сравнивать вклад стран в долларовом выражении не совсем корректно. Еще в 90-х годах прошлого века, когда мы с партнерами по МКС согласовывали доли участия и кто на что в результате может рассчитывать, то выработали документ под названием «Исполнительное соглашение по вносу вкладов и услуг». В рамках этого документа мы пытались сравнивать затраты обеих сторон: киловатты, килограммы, человеко-часы, кубометры. В результате стало очевидно, что единой линейки их сопоставления создать невозможно. Потому что нормо-час на РКК «Энергия» отличается от нормо-часа где-нибудь в Центре Джонсона NASA. Накладные расходы, система налогообложения, социальные отчисления — все то, что формирует себестоимость продуктов и услуг, существенно отличается. Конечно, разрыв в себестоимости сейчас не такой громадный, каким был, скажем, в середине 1990-х.

Но он сохраняется, и лакмусовой бумажкой тут могут служить услуги по доставке космонавтов на МКС, каковые американцы предпочитают покупать у нас. В последнее время программа Space Shuttle работала только под МКС. И запуская челноки по 3–4 раза в год, NASA тратило на эту программу $2,1 млрд (63 млрд рублей) в год. Только на транспортно-техническое обеспечение МКС. Это половина бюджета всей Федеральной космической программы России. Из-за такой дороговизны программу Space Shuttle и закрыли — американцы справедливо посчитали, что такие суммы можно вкладывать более эффективно в те же научные исследования космоса.

— И все же если говорить о бюджете МКС — сколько стоит ее содержание в год?

— Ну, если приблизительно посчитать, то российский взнос — это порядка $1 млрд в год. Американцы тратят $3 млрд, но у них и модулей на МКС больше. Европейцы вкладывают примерно столько же, сколько и мы, у них там по сути один большой модуль. Японцы тратят чуть больше. Но у них планка стоимостных показателей заведомо выше. Возьмите любую вещь — ее производство в Японии будет дороже, чем где-либо еще. В сумме получается, что содержание МКС обходится где-то от $6 млрд до $6,5 млрд в год.

— МКС в этом году исполняется 15 лет. Сколько она способна просуществовать еще?

— Мы считаем, что с технической точки зрения нет особых препятствий для продления срока активного существования МКС еще на период от 10 до 15 лет. То есть продление возможно до 2025–2028 годов. Но это технический аспект. Политические и финансовые вопросы по МКС сейчас согласованы до 2020 года. Всё, что за рамками этой даты, — пока открытый для обсуждения вопрос.

— Видите ли вы возможной смену партнеров по МКС на тот случай, если кто-то захочет выйти из проекта? Сможет ли другая страна занять место выбывшего?

— Теоретически такое возможно, практически вряд ли. Все участники проекта внесли свой вклад в развитие инфраструктуры МКС. У каждого есть некое «железо» (т.е. материальная часть), которое кто-то должен будет взять на обслуживание. Просто так всё бросить и выйти из проекта нельзя. У нас есть статья в соглашении, по которой любое действие участника, оказывающее отрицательное воздействие на других партнеров, должно сначала обсуждаться со всеми участниками проекта. Кроме того, партнер обязан минимизировать либо скомпенсировать материально любые действия, оказывающие отрицательное влияние. Просто так всё бросить на плечи партнеров и выйти из проекта нельзя.

— Недавно РКК «Энергия» по заданию Роскосмоса прорабатывала план затопления МКС. Когда-то ведь станцию придется сводить с орбиты. Как выглядит сценарий такой масштабной и беспрецедентной операции? Потребуется ли для этого разработка, модернизация существующих средств?

— Тема безопасного свода МКС с орбиты обсуждается в рамках международного партнерства. Эта функция может быть обеспечена европейскими грузовыми кораблями ATV, их двигатели способны обеспечить необходимый импульс, чтобы затормозить станцию управляемо. Но коль скоро разговор идет о конце десятилетия, то мы смотрим и на перспективные технические возможности. В любом случае обеспечение безопасного затопления МКС это не только российское, это коллективное обязательство. Но в любом случае реализуемый сценарий безопасного свода с орбиты МКС существует.

— Разрабатываемый новый пилотируемый корабль предусматривает возможность полета к Луне, но без высадки на ее поверхность. Это означает, что такая цель не ставится на сегодняшний день?

— Мы уже поручили ЦНИИмашу работу по взлетно-посадочному модулю, позволяющему сесть на поверхность Луны и взлететь с нее. Это составная часть опытно-конструкторской работы по пилотируемой транспортной системе, и мы настаиваем, чтобы она исполнялась достаточно энергично, с тем чтобы в относительно скором времени можно было выполнить эскизный проект. В рамках той же ОКР «Перспектива» разрабатываются элементы жизнеобеспечения, позволяющие человеку провести на поверхности Луны до двух недель: это средства хранения топлива, луномобиль, роботосистема. ЦНИИмашу предстоит сформировать видение этих элементов, оценить нашу технологическую зрелость. С тем чтобы мы года через полтора могли выйти уже на более конкретные планы по созданию такого оборудования.

— Возможно ли формирование широкого международного консорциума по типу МКС для исследований Луны и последующих полетов в дальний космос?

— Думаю, что такой консорциум будет создан. И кооперация в его рамках может быть более углубленной. Позволю себе пофантазировать: наши разгонные блоки могли бы в перспективе использоваться с американскими ракетами-носителями. К такому сценарию нас подталкивает логика последних событий. Все считают деньги. Смотрите, ракеты, способной выводить на орбиту 100 т, нет ни у кого даже в перспективе. Американцы создают носитель, рассчитанный на 65–70 т. Такая ракета «опустить» аппарат с космонавтами на Луну не может. Она может доставить космонавтов в точку Лагранжа. То есть подразумевается некая этапность и международная кооперация.

— Насколько велики шансы певицы Сары Брайтман стать девятой космической туристкой в истории?

— Этот вопрос может проясниться к концу апреля, когда будет утвержден состав экипажа, стартующего к МКС в октябре 2015 года. С Европейским космическим агентством (ЕКА) и с NASA подписан предварительный документ — протокол о взаимопонимании — о том, что в экипаж может войти на определенных условиях представитель ЕКА. Если ничего не поменяется, то, возможно, в экипаж будет включен непрофессиональный космонавт, очередной космический турист. Но помимо госпожи Брайтман есть еще претенденты, несколько человек. Там, насколько известно, целая очередь из желающих. Более того, наш партнер — компания Space Adventures проинформировала нас, что есть двое желающих совершить облет Луны на корабле «Союз». Они и такую услугу предлагают. Стоимость такого билета — $150 млн. С точки зрения возможностей и сроков я пока ничего сказать не могу.

— Если спрос настолько велик, не стоит ли задуматься о его удовлетворении, тем более претенденты готовы платить десятки миллионов долларов?

— Мы неоднократно подчеркивали, что функцией Роскосмоса не является отправка туристов. Это своего рода побочный продукт. Положительный момент в том, что тема космического туризма способствует популяризации космической тематики. Space Adventures подтягивает в нашу отрасль коммерческую составляющую, обозначая те участки, куда могли бы быть инвестированы частные деньги. Сегодня космическая индустрия просто-напросто не в полной мере приспособлена для развития массового космического туризма. Но пройдет время — развернутся частные компании, появятся новые носители и, возможно, в космос будут летать, как однажды уже было сказано, по профсоюзным путевкам.