— Ваша комиссия поставила перед собой глобальную цель — разработать концепцию всеобщей евро-атлантической системы безопасности XXI века. Почему же сейчас вы с коллегами решили ограничиться проблемой ПРО?

— Мы ею не ограничимся. Но с нее удобно стартовать. Когда начинаешь заниматься сложной проблемой, всегда стоит выделить те аспекты, которые мешают продвижению, и те, которые, наоборот, могут дать толчок к решению. Проблема ПРО давно уже является одним из самых острых раздражителей в отношениях между Россией, с одной стороны, и США и НАТО — с другой. Но она же может сыграть и обратную роль.

— Вы полагаете, что Запад готов прислушаться к вашим аргументам?

— Нынешняя администрация США и руководство НАТО занимают более взвешенную позицию относительно ПРО, нежели их предшественники. Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен, в частности, заявил о важности создания такой "системы противоракетной обороны, которая не только защитит евро-атлантическое сообщество, но также и сплотит его". Это открывает возможность для начала серьезных переговоров с участием России, США и европейских государств, к чему наша страна постоянно призывала.

— Как скоро можно ждать каких-то реальных результатов?

— Никто не думает, что это будет легким делом. Годы недоверия, расхождения в подходах к анализу угроз, а также дефицит политической воли все еще лежат тяжелым грузом на перспективах сотрудничества. Я не говорю уже о технических проблемах. Так что создание полностью интегрированной системы ПРО с совместным командованием и контролем может оказаться делом далекого будущего. И тем не менее сегодня можно говорить о том, что складывается благоприятная обстановка, чтобы запустить переговорный процесс. Для этого нужна политическая воля. Но мы же видели, что когда президенты России и США Дмитрий Медведев и Барак Обама проявили такую политическую волю, договор по СНВ в считаные месяцы стал реальностью.

— Но проблема ПРО выходит за рамки российско-американских отношений...

— Разумеется. Она уже давно носит глобальный характер и не только прямо отражается на стратегической стабильности в мире, но и затрагивает интересы национальной безопасности большого количества государств. Вот почему она столь чувствительная. И именно поэтому само начало переговоров с участием России, США и европейских государств о будущей общей системе ПРО, а тем более видимый прогресс на них, даже просто запуск процесса — это не только положительно отразилось бы на отношениях между Россией и США, Россией и НАТО. Это фактически ознаменовало бы вступление в принципиально новый этап глобального стратегического партнерства.