- Власти наконец-то взялись за снижение налоговой нагрузки на отрасль, но многие наблюдатели считают принятые меры недостаточными, для того чтобы обеспечить рост добычи. Ваше мнение?

- Уже приняты решения о снижении налоговой нагрузки на отрасль, которые за счет снижения налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) в 2009 г. дадут нефтяникам суммарную экономию в 136 млрд руб. Но, к сожалению, тарифы естественных монополий, как и цены в промышленности, продолжают расти. Вот совсем недавно, например, были повышены тарифы 'Транснефти'. Таким образом, получается, что часть этих дополнительных доходов у нефтяников фактически уже изъята. Поэтому мы считаем, что цену отсечения, до которой нефть не облагается НДПИ, надо поднять не до $15 за баррель, что уже сделано, а до $24. Надеюсь, рабочая группа под эгидой Минэнерго, которая продолжает изучать проблему, сделает такое предложение правительству.

- В более широком смысле - каких, по-вашему, необходимых действий вы, как представитель крупного бизнеса, ждете от властей?

- Главное - это, конечно, снижение налоговой нагрузки, с тем чтобы обеспечить рост добычи, и государство вполне способно проконтролировать использование высвобождающихся средств. Все эти годы наша компания наглядно демонстрировала, что ее главным приоритетом являются инвестиции, и наши акционеры достаточно терпеливо относятся к такой стратегии. Второе - мы считаем необходимой корректировку ряда законодательных актов. В частности, закрепить законом механизм расчета экспортных пошлин на нефтепродукты (сейчас ставка пошлины определяется постановлениями правительства. - 'Ведомости'), ввести единую ставку таможенной пошлины на все нефтепродукты, внедрить дифференцированную систему налогообложения нефти и нефтепродуктов, поставляемых на экспорт и внутренний рынок. Ряд других законодательных мер позволили бы нам сократить отвлечение оборотных средств, направить их на развитие производства. Также нуждается в реформировании земельное и водное законодательство - сегодня процедуры получения всех необходимых разрешений в этой области на 2-3 года затягивают начало разработки новых месторождений. Хотел бы отметить, что новое правительство весьма детально вникает в проблемы отрасли и с уникальной скоростью решает вопросы, которые не решались годами. Так что основания для оптимизма есть.

- Знакомы ли вы с президентом Медведевым?

- Да, знаком. Мы неоднократно встречались, когда он был первым вице-премьером. С президентом познакомимся в сентябре, когда состоится уже запланированная его встреча с членами РСПП.

- Какое у вас впечатление о нем как о человеке и президенте? Как полагаете, он будет проводить самостоятельную политику или согласовывать свои действия с Путиным?

- Медведев, безусловно, будет проводить самостоятельную политику. Что касается их совместной работы, то сегодня сложился крайне удачный тандем единомышленников - президента и председателя правительства. Владимир Владимирович может сконцентрировать все свои знания и опыт на управлении экономикой страны. И реальные плоды этого мы уже видим.

- Конфликт на Кавказе привел к ухудшению отношений России с Западом. Как это может отразиться на российском бизнесе, осуществляющем зарубежную экспансию, и на 'Лукойле' в частности?

- Пока никаких перемен не наблюдаю. Но, в принципе, все возможно. Вы ведь знаете, с какими трудностями мы и раньше сталкивались при покупке европейских активов. Если говорить о сегодняшнем дне, то нельзя исключить, например, что у нас возникнут проблемы с одобрением европейскими антимонопольными органами приобретения сицилийских НПЗ в Италии. Но пока трудно что-либо прогнозировать. Время покажет.

- Страны Кавказского региона, вероятно, особо чувствительны к сложившейся ситуации. Не ожидаете ли осложнений для проектов 'Лукойла' в Азербайджане?

- Нет, все наши проекты в этой стране во всех отношениях хорошо выстроены, ее руководство проводит взвешенную политику, так что никаких рисков я там не вижу.

- Ваше мнение о мировом финансовом кризисе? Отразился ли он на нефтяной отрасли и на 'Лукойле' в частности? Как будет развиваться ситуация?

- Сегодня очень многие банки стоят перед фактом уменьшения своей ликвидности. Крупные инвесторы, разочарованные такой ситуацией, пытаются наращивать наличность, поэтому идет частичный сброс акций, причем не только на российском, но и на международных рынках. Соответственно, котировки идут вниз, в том числе и наши. Однако, по моему мнению, в нормальное русло ситуация на финансовых рынках вернется к следующему лету.

- Но ведь российский фондовый рынок рушится не только из-за кризиса, но и из-за действий властей ('нападение' Путина на 'Мечел', события на Кавказе). Может, есть смысл крупному бизнесу - например, через РСПП - поставить этот вопрос перед руководством страны?

- Думаю, подобные вопросы будут обсуждаться на предстоящей встрече с президентом России. Бизнесу всегда нужна поддержка властей - как в стране, так и за ее пределами. Что же до 'Мечела', то я не думаю, что этот инцидент стал причиной падения российского фондового рынка. Уход инвесторов в наличность - это глобальная тенденция, которая, вполне естественно, затронула и Россию.

- Ощущаете ли вы давление со стороны государственных нефтегазовых компаний? Какие видите тенденции во взаимоотношениях с ними?

- Давления нет. Я всегда подчеркиваю, что в России нет государственных и частных компаний. Все компании национальные, и действуют они в национальных интересах. Поэтому и доступ к сырьевой базе должен быть равным для всех - через конкурсы и аукционы. Только так можно добиться максимально эффективного недропользования.

- Но сейчас уже очевидно, что новые участки на шельфе получат госкомпании, и, возможно, то же самое будет с крупными месторождениями на суше:

- Не очевидно. Шельф требует вложения огромных средств, которые в одиночку ни одна компания не поднимет. Поэтому наиболее рациональный путь освоения таких месторождений - создание консорциумов российских компаний.

- Но где гарантия, что госкомпании не предпочтут иностранных мейджоров с их передовыми технологиями?

- Технологии сейчас общедоступны. Мы пользуемся услугами тех же мировых лидеров нефтесервиса, что и крупные западные компании.

- Еще в 2007 г. вы создали российский консорциум с 'Газпром нефтью', однако до сих пор ничего не слышно о конкретных совместных проектах.

- Думаю, к концу года определимся.

- Почему вы не участвовали в недавнем конкурсе по участкам в НАО, который выиграла 'Зарубежнефть'? Ведь это ваш регион.

- Когда мы посмотрели эти месторождения, оказалось, что они геологически очень сложные и требуют больших затрат. Мы не сочли, что получим на них должную отдачу.

- Ваши амбиции в европейском down stream полностью удовлетворены приобретением сицилийских НПЗ или компания продолжит экспансию в этом регионе?

- Думаю, что после покупки этих заводов, а также турецкой автозаправочной сети Akpet мы полностью закрыли свои потребности по маркетингу нефти и нефтепродуктов в Южноевропейском регионе. Теперь на очереди приобретение перерабатывающих мощностей на Севере Европы. Где и что конкретно, пока сказать затрудняюсь.

- Долгосрочная стратегия 'Лукойла' предусматривает приобретение НПЗ в Америке. Как с этим?

- Сегодня на рынке есть предложения, мы рассматриваем их, но это уже следующий этап - после Европы.

- Много шума наделало начатое ФАС расследование по поводу подозрений в адрес пяти крупнейших нефтекомпаний в согласованном повышении цен на авиакеросин и дизтопливо. Что вы думаете об этом?

- Это самая сложная тема. Беда в том, что нет четко прописанных параметров нарушения антимонопольного законодательства. Мы считаем, что сегодня российский нефтепродуктовый рынок вполне конкурентен: нет ни одного региона, где присутствовала бы только одна компания, повсюду от пяти до 20-30 продавцов. Сейчас для обвинения в сговоре достаточно одновременного повышения цен участниками рынка. Но цены диктует конъюнктура рынка. Смотрите: сейчас мировые цены пошли вниз, и та же тенденция отмечается на российском рынке. Для обвинений в сговоре должны быть более веские аргументы.

- А что вы думаете о недавнем топливном кризисе в аэропорту 'Домодедово'?

- Там не присутствует ни одна нефтяная компания, как следствие - нет четких прогнозов, сколько топлива нужно, на какой период, как меняется потребность в зависимости от сезона. Заметьте, 'Пулково', где работаем мы с 'Газпром нефтью', почему-то не лихорадит. Поэтому считаю, что авиаперевозчики должны строить долгосрочные отношения непосредственно с производителями керосина. Тогда можно будет заранее планировать и объемы производства и поставок, и ценовые уровни. Думаю, нынешние неприятности 'Эйрюнион' проистекают именно из-за отсутствия таких связей. Но мы им помогли: на днях поставили топливо в кредит почти на 140 млн руб.

- То есть вы полагаете, что для стабилизации этого рынка с него нужно удалить торговых посредников?

- Я полагаю, что сертификат качества на топливо в аэропорту должен выдавать его производитель, а не торговый посредник. И так происходит во всем мире. Вы нигде не увидите в роли заправщика мало кому известную компанию.

- Сейчас у всех на слуху конфликт в ТНК-ВР. У 'Лукойла' тоже есть иностранный акционер, хотя и не столь крупный, как ВР, так что в этом плане компании схожи. Не возникает ли у вас трений между акционерами?

- Может быть, так и нескромно говорить, но для характеристики наших отношений с ConocoPhillips не нахожу другого слова, кроме 'идеальные'.

- Не сталкиваются ли интересы партнеров в международной экспансии 'Лукойла'?

- Наоборот, мы обдумываем совместные проекты в третьих странах.

- Одна из претензий российской части ТНК-ВР к британской состоит в том, что в компании слишком много иностранных менеджеров, которым слишком много платят. Вы тоже в свое время заявляли, что будете вести кадровый обмен с американцами. Как он построен?

- Не так, как в ТНК-ВР. Мы ежегодно направляем в США на стажировку до 20 менеджеров уровня выше среднего по специальностям, которые нас интересуют. Зарплату им платит 'Лукойл'. Примерно такое же количество сотрудников американской компании работает у нас в качестве советников - опять же по направлениям, которые, по нашему мнению, в них больше всего нуждаются. Зарплату они получают от ConocoPhillips и в оперативном руководстве 'Лукойлом' участия не принимают. В управлении нашей компанией американцы участвуют через своего представителя в совете директоров.

- Вы неоднократно заявляли, что свои свободные деньги вкладываете в акции 'Лукойла'. Как долго и до какого предела планируете делать это? Какой пакет считаете для себя комфортным? Где та грань, когда скупка акций в личных интересах начнет вредить интересам компании из-за снижения free float?

- Да, вкладываю. Потому что если руководитель компании инвестирует в сторонний бизнес, значит, он не уверен в перспективах своей компании, а это дурной знак инвесторам и акционерам. Никаких пределов себе не ставлю. Сейчас в свободном обращении находится более половины акций 'Лукойла'. Думаю, что оптимальный free float находится где-то на уровне 55-60%.

- 'Лукойл' - участник фонда поддержки олимпийцев России. Как вы считаете, эффективно ли сработал фонд при подготовке нашей команды к прошедшей Олимпиаде?

- Думаю, да. Третье командное место - достаточно хороший результат.

- Каковы взносы компании в этот фонд?

- $3 млн в год.

- Претендует ли 'Лукойл' на статус всемирного спонсора Международного олимпийского комитета, так называемого топ-партнера?

- Нет. Считаю, что у нас есть более привлекательные сферы для вложений в спорт внутри России. В частности, мы планируем расширять поддержку автомотоспорта, который напрямую корреспондируется с основной деятельностью компании.

- Намерен ли 'Лукойл' стать спонсором Игр в Сочи? Если да, то во что это обойдется компании?

- Обязательно. Но конкретные условия получения этого статуса пока не определены. Со своей стороны 'Лукойл' уже разработал программу создания сети олимпийских АЗС. Около 100 заправок международного стандарта будет расположено на федеральных трассах, ведущих в Сочи.

- Тратите ли вы серьезные средства на личное потребление - самолеты, яхты, недвижимость за рубежом?

- У меня очень маленькие потребности. Ничего этого я не имею. В этом плане у меня прочное советское воспитание.

- Вы основатель 'Лукойла' и уже достаточно долго возглавляете его. Но нет ничего вечного. Не задумывались, чем будете заниматься, когда отойдете от оперативного управления?

- Конечно, рано или поздно придется уходить на покой, передав компанию достойному преемнику. Возможно, после этого на какое-то время останусь в совете директоров. Когда конкретно это произойдет - планов нет. Пока силы есть, но человеческое здоровье - вещь труднопрогнозируемая.

- Как проводите свободное время? Есть какие-то увлечения?

- С удовольствием играю в теннис, преферанс люблю. Но свободного времени крайне мало, все съедает работа. Наверное, на нефтяном олимпе всего два таких трудоголика и осталось - я да [гендиректор 'Сургутнефтегаза' Владимир] Богданов. Никуда не денешься - школа красных директоров.

- Домочадцы чем занимаются?

- Жена полностью посвятила себя семье. В то же время участвует в попечительском совете Нефтегазовой академии им. Губкина. Старшая сестра возглавляет благотворительный фонд 'Лукойла'. Она заслуженный деятель искусств, много лет проработала в музыкальной редакции Гостелерадио. Сын окончил обычную московскую школу, поступил в Губкинскую академию на специальность 'разработка нефтегазовых месторождений'. Сейчас окончил 1-й курс, практику проходил в Когалыме. Так что у нас уже устойчивая нефтяная династия сложилась (отец Алекперова тоже был нефтяником. - 'Ведомости'). Я очень доволен, что он получает образование в России, и ставлю это в заслугу моей жене.

- То есть ваш сын может унаследовать пост главы империи 'Лукойла'?

- Я бы об этом мог только мечтать, я был бы счастлив. Однако не ставлю такую задачу ни перед ним, ни перед собой.

- А к делам в 'Лукойле' сына привлекаете?

- Нет. Пусть выучится сначала.