- Вика, что вы чувствовали в момент катастрофы?

- У меня было сотрясение мозга и сильнейший шок. Я просто на автомате делала то, что должна была делать. Подобный инструктаж проходил у нас каждые два-три месяца. В самолете не было времени подумать. Во время катастрофы погас свет, в хвостовой части вспыхнул огонь. Началась страшная паника. Я сидела прямо у аварийной двери. Пассажиры кинулись ко мне, требуя открыть дверь. Началась давка. Мне нужно было быстро объяснить им, что я должна открыть аварийный выход, что сами они этого не смогут сделать. Там ручка поворачивается особым образом. Аварийный выход специально тяжело открывается, чтобы кто-нибудь не сделал этого во время обычного полета.

- До взрыва вы пропустили человек двадцать, прежде чем сами покинули самолет?

- Да. Я оставалась в салоне до тех пор, пока могла выдержать запах гари. Когда я начала задыхаться, то вышла на крыло самолета, и другие пассажиры - двое парней помогли мне спуститься. Насколько я знаю, еще один бортпроводник пытался эвакуировать людей через хвостовой люк. Но он погиб.

- Вы интересовались расследованием этой катастрофы?

- Нет, но меня поражает: что бы ни случилось, виноватым всегда делают летчика.

- В какой момент вы почувствовали, что оправились от пережитого шока?

- Я до сих пор не могу это все вспоминать без слез. Эти события живы в моей памяти до сих пор. Причем сейчас переживаешь еще намного сильнее, потому что начинаешь осознавать, что с тобой произошло в действительности. Это сейчас уже думаешь: 'Ничего себе, сколько погибло людей...'

- Что бы вы делали, если бы не было катастрофы?

- Я продолжала бы летать. Я еще рассчитываю вернуться в небо. С этой идеей я не расстаюсь. Дело в том, что летать я пока не могу, мне врачи не дали медзаключение. Но эта тема слишком болезненная для меня.

- Вы сейчас получаете высшее образование?

- Да, я окончила четвертый курс юридического факультета. Учусь в филиале Московского Екатерининского института в Новосибирской области. Я родилась в тех краях. Сейчас ищу работу. Какую, не буду говорить. Чтоб не сглазить. Это будет что-то ближе к юриспруденции. Но я все-таки надеюсь, что вновь буду стюардессой.