- Владимир Александрович, поздравляем вас с праздником. Понятно, что космос и войска, которыми вы командуете, как говорится, неразрывное целое. А что для вас лично Космические войска? Это жизнь, служба, судьба?

- Это все вместе. День, накануне которого мы встречаемся, очень символичен. Пятьдесят лет назад искусственное тело, а это был спутник ПС-1, простейший спутник номер один, как его официально называли, впервые оторвался от Земли и преодолел земное тяготение. Началась новая эра. Космическая. Мы говорим 'до новой эры', подразумевая исторические события, которые произошли 2007 лет тому назад, а теперь новая эра - это то, что произошло после 4 октября 1957 года. Но главное даже не это. Прошло совсем немного времени, а как все изменилось.

От восхищения достижениями Советского Союза, от первого полета космонавта Гагарина, от эйфории, которая тогда царила, космос стал просто нашей повседневной работой. Он уже не вызывает сильных чувств, за ним перестали так пристально следить, как в 50-60-е годы, мы даже не помним имен сегодняшних космонавтов, - он стал обыденным делом для землян. И мы сами за очень короткое время ушли от попыток быть первыми, соревноваться с американцами (космос - это, кстати, единственная сфера, где мы не проиграли США), а стали просто трудиться на благо всех людей.

Сегодня мы, например, не можем представить связь без космических спутников, а геодезию и картографию - без фотоснимков из космоса. Не представляем, что телевидение может передавать свои программы лишь через наземные ретрансляторы. А как система единого времени обойдется без временного точностного обеспечения, которое тоже решается через космос, как и много других прикладных задач.

Невозможно представить себе и обеспечение обороны страны без космоса. Сегодня космические комплексы вобрали в себя самые разнообразные системы обеспечения Вооруженных сил. Начиная от отдачи централизованных приказов боевого управления и заканчивая единым каталогом объектов потенциального противника. Это делается в основном, а в отдельных случаях и единственно, через космические аппараты.

Почему 4 октября - день Космических войск? Потому что все, что происходило в космосе за эти годы, проходило через космические войска. В 1955 году на космодроме Байконур появились первые военные строители, которые всего через 10 лет после Победы, когда наша страна все еще залечивала раны, нанесенные Великой Отечественной войной, не только восстанавливали народное хозяйство, но и создавали новое оружие. Космодром, или, как он тогда назывался, научно-исследовательский полигон, закладывался как база баллистических ракет с ядерным оружием, которые должны были противодействовать в холодной войне Соединенным Штатам. И все это делали военные вместе с промышленностью.

Военные вместе с промышленностью были в Германии после войны, где знакомились с тем, что сделал фон Браун с ФАУ-2. И когда встал вопрос о первом спутнике и о его запуске, возникла проблема: а как управлять этим спутником? На совещании в ЦК в самом начале 1957 года, где Минобщемаш и Академия наук спорили, кто же должен заниматься этой проблемой - а никто из них не хотел взваливать на себя ответственность за подобную работу, - поднялся Георгий Константинович Жуков и сказал: 'Кроме военных, командно-измерительный комплекс никто не создаст'. Все облегченно вздохнули - есть на кого возложить эту работу. Так и было принято решение, что управлять космической группировкой будут военные. С тех пор мы этим и занимаемся.

- И с какими результатами вы встречаете свой праздник?

- Давайте пройдемся по элементам. Начну с того, что сегодня идет модернизация космической группировки военного и двойного назначения. Скажу так, 60% космической группировки - это наши аппараты. Они закрывают весь спектр задач, которые ставит перед нами руководство Министерства обороны и страны. Начиная от связи, навигации, картографии, геодезии, разведки - по всем видам обеспечения у нас есть космические аппараты, и они работают исправно. Такого, скажу откровенно, с конца 90-х годов прошлого столетия не было.

Мало того, мы сегодня вывели на испытания новые системы, которые сделаны только на российской базе, по новым технологиям. Мы перестали запускать космические аппараты, которые располагались в герметических отсеках. Сегодня у нас все - на платформах. Это позволяет нашим аппаратам летать от 12 до 15 лет. А на низкоэллиптических орбитах, где им часто приходится проходить различные зоны с высокой радиацией, срок их службы составит 7-10 лет.

Это то, что касается нашей космической группировки. Вы не спросили, но наверняка готовитесь это сделать. Почему у американцев более 100 спутников, а у нас только 60?

Отвечаю. Потому что мы не собираемся воевать на чужих территориях и на других континентах. Наша задача - не допустить врага на нашу территорию, а если он рискнет все-таки на такое сумасбродство, то дать ему достойный отпор.

У американцев есть командование в Африке, командование - в Европе, в Азии? Конечно, когда так войска разбросаны, требуется иной уровень обеспечения. В первую очередь, связь. Второе - система боевого управления, чтобы руководить этими войсками. Отсюда и затраты. Совсем другая группировка, не такая, как нам, нужна спутникам разведки, - там, где находятся войска, необходимо отслеживать обстановку вокруг них. А если учесть, что армия и флот находятся в других странах, то контролировать их можно только через космос.

Перейдем к системе предупреждения о ракетном нападении. Вы, наверное, знаете о РЛС в Лехтуси. Мы там вбили первый кол 1 мая 2005 года. А в 2006 году уже встали на опытно-боевое дежурство. Полтора года прошло. Все станции, которые строились до того - 'Дарьял', 'Днепр', та же 'Волга' в Барановичах, строились десятилетиями. Ни одна станция меньше десяти лет не создавалась. Теперь у нас есть программа модернизации всего наземного эшелона СПРН. Выданы все задания, выделены необходимые средства, чтобы кардинально обновить орбитальную и наземную группировку обнаружения старта баллистических ракет. Ее летные испытания начнутся с 2009 года. Необходимо только время, чтобы выйти на этот уровень работ.

- Несколько слов о системах контроля космического пространства. О станции 'Окно', что в Таджикистане.

- Мы довели до ума эту станцию. Более того, подписали с правительством Таджикистана все необходимые соглашения, она стала нашей собственностью. И Государственная премия РФ в новом ее статусе за номером один была вручена именно за 'Окно'. Кроме того, создан новый радиотехнический комплекс слежения за космическими аппаратами, целый ряд других средств. Все это мы скоро вам продемонстрируем. Осталось завершить испытания новых оптико-электронных средств на совершенно новой базе.

Проводится целый комплекс работ, чтобы слежение за космосом было глобальным. Мы не хотим воевать в космосе, не хотим быть там хозяевами, - это такая среда, где нет границ, там все равны. Но при этом мы никогда не позволим, чтобы там полновластно хозяйничала какая-либо другая страна.

Если оценить, какие державы имеют весь набор средств для этой работы - средства выведения, космодромы, те страны, которые обладают средствами управления космическими аппаратами, решают задачи наземного обеспечения - это только мы и Соединенные Штаты. Ближайшие к нам - Китай. За ним Индия и Европа. Я не имею в виду Европу как Европейское космическое агентство, а отдельные государства Старого континента.

Особо скажу по противоракетной обороне, за которую отвечают Космические войска. Тема очень тонкая. В рамках концепции развития воздушно-космической обороны идет ее модернизация. Как ударных средств, так и информационно-управляющих.

Это все те составляющие Космических войск, которые у нас есть, и свой праздник мы, как вы поняли, мы встречаем с оптимизмом.

- А какие перспективы у нас в сотрудничестве с нашим соперником-конкурентом по ПРО, о чем сегодня много говорится? И второй вопрос, связанный с предыдущим, если американцы выводят в космос оружие, что мы можем им противопоставить, кроме политико-дипломатических методов убеждения и предупреждения?

- Давайте сначала о противоракетной обороне. Вы в курсе, что президент нашей страны предложил американцам использовать как радиолокационную станцию Габала, так и строящуюся станцию под Армавиром. С учетом тех угроз, которые существуют, мы предлагаем их использовать, не включая в ту структуру, которую США навязывают Европе. Мы говорим: давайте посмотрим на реальные угрозы, которые идут из Ирана. Ведь если исходить из истории вопроса, то сначала американцы нам говорили, что их очень пугает Ирак, его ракетные приготовления. Ирак исчез, теперь появился в качестве пугала Иран. Иран исчезнет, будет Северная Корея или кто-нибудь еще. И у меня, как у командующего, есть серьезное ощущение, что наши партнеры не открывают нам всех карт, зачем им нужна эта ПРО, если они не хотят вместе с нами обсудить реальные угрозы. Начинаешь задумываться, а с какой целью все это строится?

А если внимательно посмотреть на траекторию полета, то возникает вопрос, как в Польше будут сбивать ракеты, которые полетят в сторону Соединенных Штатов из Ирана? Даже некоторые американцы сами доходят до этого и говорят, что система ПРО США создается отнюдь не для защиты от Тегерана.

Мы сейчас в соответствии с поручением двух президентов, а это произошло чуть ли не неделю назад, показали американским представителям - военным из Минобороны, управления по ПРО, сотрудникам Госдепа, что из себя представляет Габала. Есть пути и возможности модернизации этой станции. Мы провели модернизацию аналогичной станции, расположенной на севере нашей страны. Готовы модернизировать и Габалу. Но если мы действительно будем с американцами сотрудничать на тех принципах, о которых сказал президент России.

В 1999 году я был в Соединенных Штатах. Американцы тогда показывали нам комплекс THAAD в Форт-Блис (штат Нью-Мексико). Отлично помню, как нам рассказывали, что этот комплекс способен поражать баллистические ракеты, а его радиолокационные станции могут их отслеживать. Значит, есть основа. Делаются такие мощные ракеты по программе GBI, хоть и с ограниченным нарядом сил и средств. Но если прибавить к ним авиабазу Ванденберг, прибавить Аляску, то поневоле задумаешься, для чего все это создается.

А что касается милитаризации космического пространства - выведение или размещение в нем оружия, кинетического или на новых физических принципах. То, еще раз говорю, космос это сегодня та единственная сфера, где вооружений нет, кроме систем обеспечивающих. И Россия вместе с Китаем подготовила документы, которые должны подписать ряд стран, о невыведении и неразмещении оружия в космосе. Но, конечно, если какая-нибудь страна разместит оружие в космосе, то надо осознавать последствия - на один вид вооружений появится ответный вид вооружений. А затем поменяются и способы ведения войны.

Если мы в космосе будет размещать оружие, то это очень сложная система, и сегодня ее очень трудно обеспечить. Одно дело, когда выходит из строя один-два аппарата (это не характерно, но подобное случается). Их сразу переводят на режим исследования, на различные команды. Смотрим, что произошло, находим обходные пути, чтобы эти аппараты работали. При этом понимаем: что-то на аппарате сломалось.

А представьте себе такую ситуацию: в космосе размещено оружие, и у нас вдруг начинают выходить из строя аппараты обнаружения стартов стратегических ракет. Или вот космический аппарат разведки - работал он, работал, а потом вдруг изображение исчезло. Какие мысли должны появиться? А не начало ли это войны? Может, нас хотят ослепить, чтобы развернуть боевые действия?

Последствия подобных размышлений могут нарастать, как снежный ком. И, к сожалению, сидя за пультом и нажимая кнопки, можно заподозрить, что вспыхнула еще одна серьезная война. Мне не хотелось бы думать, что такое произойдет. Хотя для некоторых стран эта перспектива весьма заманчива. Но даже те испытания, которые провели китайцы в начале этого года, показывают, что не только США и Россия, которые когда-то имели такое оружие (СССР и Соединенные Штаты испытывали его), но и другие страны подходят к этому.

Конечно, это не те игры, которые должны присутствовать в космическом пространстве. Пока там нет границ, пока там нет оружия, надо сделать все, чтобы его там никогда не было. Слишком опасные последствия могут быть. После испытаний, которые провели китайцы, есть повод задуматься, туда ли мы движемся? В том числе, и нашим американским партнерам.

- Что происходит с запуском 'Протонов' на Байконуре? Они будут продолжаться или вы перенесете их, например, в Плесецк?

- Пока запрет на запуск 'Протонов' сохраняется. Он будет снят после того, как выяснится, что российской стороной ликвидирован весь экологический ущерб, нанесенный казахстанской территории, когда мы заплатим за него, договоримся о каких-то конкретных цифрах, и после того, как закончим официальное расследование причин аварии. На сей счет есть весьма основательная версия. Она еще до конца не подтверждена, и мне не хотелось бы раньше времени говорить об этом. В ближайшее время мы должны закрыть все вопросы.

- Нельзя ли прояснить ситуацию о станциях предупреждения о ракетном нападении в Севастополе и Мукачево? В экспертном сообществе ходят разговоры об их скором закрытии.

- Могу сказать по этому поводу одно: сегодня действительно есть проект закона о выходе России из договора с Украиной. Станции под Мукачевом и Севастополем в 2005 году выработали весь ресурс. И если продлевать его, то, во-первых, это очень большие деньги. А, во-вторых, это единственные станции за рубежами РФ, которые находятся не в руках российских военных. И не в подчинении наших Космических войск. Там до последнего времени несли службу военнослужащие украинской армии. И вы сами знаете, что мы с Украиной ни в каких военных союзах не находимся. И есть вопросы, какова достоверность информации, которую мы с этих станций получаем.

В-третьих, очень много ложных тревог. Особенно со станции под Севастополем. Там практически не ведется никакой борьбы с использованием несертифицированной и нелицензионной радиоаппаратуры. Что находится, кстати, в том же диапазоне, в каком работает и РЛС. А их помехи - то же самое, что и летящий боевой блок.

Ну, и, наконец, год назад Киев принял решение вывести эти станции из подчинения вооруженных сил и передать Национальному космическому агентству Украины. А на таких РЛС должна нести боевое дежурство круг должностных лиц, которые отвечают за полученную и отправленную информацию, а не полулюбительский персонал. Нас это, конечно, не устраивает.

Армавирская станция, первый этап строительства которой мы ускоряем, будет закрывать весь тот сектор, который сейчас контролирует Мукачевская и Севастопольская РЛС. И если мы в 2008 году выйдем из соглашения с Украиной, Армавирская станция в 2008 году встанет на опытно-боевое дежурство.

- Владимир Александрович, вы упрекали американцев, что они темнят с планами и целями размещения третьего позиционного района своей стратегической ПРО в Европе. Но они обосновывают это решение тем, что не могут со своей территории наблюдать за пусками ракет, например, из Ирана. А мы тоже не можем видеть, куда летят ракеты из Северной Кореи. Несколько месяцев назад Пхеньян провел массированные пуски своих ракет, а мы их не засекли. Что надо сделать, дабы избежать таких 'неожиданностей' со стороны непредсказуемых государств?

- Если говорить о противоракетной обороне, то сегодня у нас есть ПРО города Москвы. И у нас есть ЗРК С-400, который обладает аналогичными возможностями. И здесь многое зависит от того, как быстро будут доставлены в район ракетной опасности эти комплексы, которые могут действовать по предварительным целеуказаниям. Их могут дать, в частности, только системы предупреждения о ракетном нападении, которые видят пуски ракет и, мало того, указывают районы возможного падения головных частей ракет?

Чтобы ответить на ваш вопрос, скажу так: если из Северной Кореи ракеты полетят в сторону России, то мы их увидим. А если наши станции их не видят, то значит, ракеты летят не в сторону России. Я могу вам нарисовать схему, как все это выглядит. Но поверьте мне на слово, у нас из-за взрыва станции в Скрунде была большая 'дыра' на северо-западе страны, но теперь ее нет. И все, что может лететь в сторону России, мы прекрасно видим. Любая ракета, которая полетит в нашу сторону, будет видна. Другой вопрос - за какое время.

- Еще один вопрос. Ведется ли нами сегодня картографирование всего мира? По сведениям 'НВО', сегодня на орбите нет спутников, которые могут заниматься подобной работой.

- Два года назад такой аппарат отлетал. Он заснял миллионы квадратных километров. Думаю, наши картографы будут еще года два-три работать, чтобы все с него полученное обработать и оцифровать. Это серьезный, кропотливый и тяжелый труд. А тогда, когда понадобится, мы запустим аппарат, который станет не только фотографировать, это будет оптический спутник, который будет передавать необходимую информацию на Землю. У нас есть такие планы.

- Территории всего мира?

- Нет, только те, что нам интересны. Зачем нам, к примеру, Папуа-Новая Гвинея? Мы картографируем только такие районы, где может быть применено высокоточное оружие по электронным картам.

- Но мы запускаем в космос иностранные спутники. В том числе и стран НАТО. Не угрожает ли это безопасности России?

- Мы ведем эту работу по программе военно-технического сотрудничества. Всего должны запустить пять аппаратов стран НАТО. Три запускаем, еще два останется. Когда на стадии переговоров обсуждалась эта проблема, некоторые люди в нашей стране были против того, чтобы мы это делали. Хотя трезвый взгляд превалирует. Если Россия не запустит, это сделают другие государства. Если хотим присутствовать на рынке выведения космических аппаратов на околоземные орбиты, зарабатывать на нем, то надо на это идти. Очень много желающих занять наше место. В том числе и Индия.

Надо понимать простую вещь. Если аппарат сделан, даже в интересах военных, то он все равно будет запущен. Одной или другой страной. Почему не поддержать отечественного производителя, то же объединение 'Полет', для которого заказ из пяти ракет во многом спасает ситуацию с загруженностью предприятия?

И если еще будут такие заказы, то космические войска готовы участвовать. Мы не ведем внешнеэкономическую деятельность. Этим занимается 'Рособоронэкспорт' и Федеральное космическое агентство. У нас другие задачи, о которых я рассказал выше.

- Были разговоры о том, что американцы собираются разместить свою РЛС в Грузии. Как вы прокомментируете эти предположения?

- Для того, чтобы оценивать это сообщение, нужно иметь очень точную и достоверную информацию. Пока я знаю, что в Грузии есть американские инструкторы по обучению тамошних коммандос. А о РЛС нужно знать: какая будет станция, какой у нее сектор обзора, будет ли она направлена на юг, в район Ближнего Востока, Ирана, Сирии и других стран или у нее будет круговой обзор. Такой же, например, как у РЛС, которую американцы собираются разместить в Чехии. Если бы та станция в Чехии на 70 градусов была направлена в сторону Ирана, то это еще - куда ни шло. А если круг от нее проведешь, то начинаешь понимать, что им интересно, кроме Ирана.

Очень тяжело давать оценку подобным вещам. А с другой стороны, я не вижу интереса у США размещать такую станцию в Грузии.

- Не могу не спросить вас о чрезвычайном происшествии на полигоне в Плесецке. Чем вызван столь чудовищный случай?

- Конечно, мне не хотелось бы говорить об этом в канун юбилея, но раз вы задали этот вопрос, я на него отвечу.

Для меня, как для командующего, это дикий случай. Никаких объективных и субъективных предпосылок для того, что произошло на космодроме, в общем-то не было. Тем более, в масштабах космодрома, в масштабах Космических войск. Но, к сожалению, здесь проявилось много личностного. И в частности, нереализация капитаном Балем своих возможностей. Вы в курсе, что его отец занимал на полигоне очень высокий пост, и, как потом выяснилось, эта нереализованность личностных амбиций все время подтачивала самолюбие сына. Да, были предпосылки, что эта нереализованность может вылиться в что-то негативное, но определенные должностные лица не обратили внимания на характер офицера, на манеру его поведения как командира роты охраны отдельного батальона.

Конечно, то, что произошло, стало для нас хорошим уроком. Мы провели по его следам большую работу. Начиная от аттестации всех командиров отдельных батальонов - особенно тех, кто не каждый день под контролем вышестоящего командования, но и приказом министра обороны и моим приказом целый ряд должных лиц отстранен от занимаемой должности. Многие из них уже уволены в запас или будут увольняться в соответствии с законодательством.

Думаю, мы предприняли все меры, чтобы такое ЧП не повторилось. Но еще раз повторю, мне очень обидно, что это произошло в одном из самых лучших соединений Космических войск, которое всегда было на виду и всегда отлично работало. Мы с вами знаем, какие там были результаты. Но, как оказалось, и там могут произойти непредвиденные случаи.

Они бывают везде и во всем, но, как вы заметили, мы никогда не пытались ЧП скрыть. С первого момента взаимодействовали с правоохранительными органами и с прессой. И мне было очень неприятно, когда отдельные ваши коллеги пытались заработать на столь прискорбном факте некие политические дивиденды. Не разобравшись в том, что произошло и как произошло. Писали о том, что 'людей бросили к собакам, которые были голодными', что 'собаки, попробовав кровь, не стали кусать людей'. Писали, что, когда генерал Башлаков покинул палату, то солдату взяли и отключили аппарат искусственного дыхания. Это все неправда.

Во-первых, не представляю, как какой-то врач мог бы это сделать. Во-вторых, собак в клетках не было, они ночью находились на постах. Этих избитых пареньков как раз и обнаружил один из разводящих, когда собак привели после дежурства. Он доложил о происшедшем командиру другой роты, тот - командиру батальона? И начались все необходимые мероприятия. Солдат отправили в госпиталь, началось расследование. К нему тут же подключилась прокуратура, ФСБ, по командной линии с ЦКП все доложили Генеральному штабу, министру было доложено?

Конечно, случай зверский, но зачем что-то сочинять?!

- Какой конкурс в ваши вузы? В частности, в Институт радиоэлектроники, что находится в Кубинке? Злые языки утверждают, что там учатся в основном москвичи? А кто тогда поедет служить в Улан-Удэ, в Воркуту? И другой, связанный с этим вопрос, - много ли парней сегодня хотят пойти служить в Космические войска?

- Да, действительно, когда-то в Кубинке, которая находится в Подмосковье, очень много было курсантов из столицы. Некоторые из них увольнялись после четвертого курса, потом поступали в столичный вуз и через год заканчивали его с дипломом специалиста с высшим образованием.

Нас это не могло устраивать, и мы провели целый комплекс мероприятий. Главным образом обратили внимание на отбор. У нас теперь москвичей не больше 10%. Ровно столько, сколько жители столицы составляют в общем населении страны. В основном стали принимать ребят, которые приехали из-за Урала. У них действительно есть огромное желание служить. Причем служба в отдаленных районах их не пугает.

Думаю, эта система даст плоды. По крайней мере, в Кубинке у нас был конкурс 1,7 на место. Это уже после конкурса документов и прохождения медицинской комиссии. Мы не можем себе позволить допускать к экзаменам большее количество людей. По закону за переезд туда и обратно должно платить Министерство обороны. А у него нет столько денег.

Но по отдельным специальностям, которые особенно востребованы и где идет 'штучный отбор', как, например, аналитики, которые учатся в Военно-космической академии имени Можайского в Санкт-Петербурге, конкурс 3-3,5 человека на место. А традиционные - электрики, механики - это 1,7-2,2 человека на место. Но есть у нас еще и кадетский корпус, космический. И если взять все личные дела, желающих туда поступить, то конкурс будет около 20 человек на место.