С. БУНТМАН: Сейчас у нас Валерий Шелковников есть по телефону, алло, добрый день.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Добрый день.

Т. КАНДЕЛАКИ: Здрасте.

С. БУНТМАН: Здравствуйте. Сегодня поручили министру обороны, вице-премьеру Сергею Иванову возглавить работу по обеспечению безопасности полетов. Он уже говорил и о запчастях, сертификации, говорил о других вещах. Как вы считаете, как нужно организовать такую работу, что здесь может сделать вице-премьер Иванов, авторитетом надавить или как?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Видите, то, что премьер поручил вице-премьеру, т.е. он поднял уровень подготовки документов по безопасности полетов, это правильное решение. То, что он выбрал министра обороны как вице-премьера, видимо, тоже правильное решение, потому что это связано, и авиационная техника, это позиция двойного назначения, как всегда. Сейчас основная задача вице-премьера Иванова - организовать правильно эту работу и сделать поручение, т.е. создать такой, будем говорить, мозговой центр из представителей многих министерств и ведомств, тот, кто готовит, создает авиационную технику, спутниковые системы навигации, посадки, связи, не забыть общественные объединения, которые тоже борются за безопасность полетов, это первое. Второе, взять глобальный план обеспечения безопасности, который разработан в мире, внедрить и применить в России.

С. БУНТМАН: А в России он не применен, этот?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Пока нет, да, нет.

С. БУНТМАН: Что, у нас свои правила какие-то?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: К сожалению, да, свои мы создаем, обычно мы самостийные ребята, мы все время создаем свои федеральные авиационные правила вместо того, чтобы когда-то разрубить этот Гордиев узел, принять международные стандарты.

С. БУНТМАН: Скажите, как же у нас, как же мы летаем туда и другие компании, не российские, летают к нам?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Достаточно сложно. Пилотам приходится двойное изучение, если он летит куда-то за рубеж, в страну, где четко чтят нормативы международной организации гражданской авиации, ИКАО, он выполняет. Прилетая в Россию, он следует по национальным правилам, которые перешли от Советского Союза. Я не говорю, что они плохи, некоторые правила даже выше по стандарту, чем:

С. БУНТМАН: Выше, у меня еще один:

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Но тут сложность есть.

С. БУНТМАН: Еще один вопрос. Очень часто говорят сейчас, все время эта тема всплывает, тема именно финансовой деятельности, поощрения и, наоборот, штрафные санкции по отношению к пилотам, за перерасход горючего, за отклонение от маршрута, это связано как раз с проходом и с огибанием, преодолением грозовых фронтов, грозовых зон и т.д. То, что было связано с падением Ту-154 над Донецком. Это, действительно, насколько серьезна эта проблема, насколько это реально, что пилоты боятся отклониться, боятся перерасходовать горючее, потому что это бьет их по карману?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Вы знаете, может быть, это на йоту существует проблема в маленьких псевдоорганизованных авиакомпаниях, где во главе встали коммерсанты, а не люди, которые пекутся за основной критерий - безопасность полета. Таких надо гнать в шею и закрывать эти компании. Я не думаю, что в данной ситуации крупная компания 'Пулково' с ее хорошими традициями, я сам 13 лет когда-то отработал в Питере, кто-то посмел пилотам говорить - ты давай, обходи, в смысле лезь в грозу, дабы сэкономить тонну топлива. Это ерунда.

С. БУНТМАН: А может быть инициатива самих экипажей вообще?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Не могу сказать вам, я не буду врать, но я авиатор со стажем более 40 лет. Я считаю, что это нигде так не принимается. Я знаю, что в зоне ожидания иногда болтаются по 30-40 минут для того, чтобы подождать погоду, когда пройдет гроза, улучшится погода, это нормальное явление, зато все будут живы, правильно?

Т. КАНДЕЛАКИ: Скажите, пожалуйста, такое, много, это все много обсуждаем, а я говорила, что очень часто летаю, с некоторыми уже ребятами, некоторыми экипажами просто дружу. Мне, например, ребята сказали, что гроза - это просто попытка что-то сказать, что людям легко понять, не имеющим отношения к авиации, как бы эту тему закрыть, потому что там через две недели, через три недели, все это сходит на нет. На самом деле, все, кто работают в авиации, прекрасно понимают, что это, в меньшей степени, могла бы быть гроза, и все-таки состояние самих самолетов, состояние связи, прогнозы погоды, что все это оставляет желать сильно лучшего, так ли это, как вы думаете?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Вы знаете, проблема у нас старых и стареющих самолетов существует. Кстати, она существует во всем мире. Мы летаем на старых самолетах, на советских, и мы летаем на старых самолетах, к сожалению, западного производства, так получилось у нас. Знаете, ругательство - чтобы ты жил в эпоху больших перемен, надо это дело пережить. Советские самолеты - хорошие самолеты, хочу вам сказать, они еще служат и послужат, вот что я могу сказать.

С. БУНТМАН: Но время-то идет.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Время идет, это, значит, правительство, это Грефу, Кудрину, есть деньги - вкладывай в отечественную промышленность. Греф как-то сказал на большом форуме в министерстве транспорта, я присутствовал, умно сказал, авиация, вернее, Россия без авиации - это уже не та Россия. Но это слова.

Т. КАНДЕЛАКИ: Скажите, пожалуйста:

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Извините, один встал там из конструкторов и сказал - это слова, вы на полсамолета мне денег не дали. Поэтому надо вкладывать, если мы хотим сейчас поднимать промышленность нашу, гражданскую авиацию, то надо вкладывать деньги, иначе мы будем покупать за рубежом фантомы.

С. БУНТМАН: Простите, но если мы сейчас, предположим, даже если сейчас государство будет вкладываться в гражданскую авиацию, в авиационную промышленность, именно гражданской авиации, то это даст свои плоды лет через 10, не меньше, лет через 10. А пока что самое главное надо делать, почему у нас старые машины, например, которые мы закупаем, потому что дешевле, я имею в виду?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Вы знаете, помните, когда-то пришла эпоха Горбачева, да, перестройка.

С. БУНТМАН: Да.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: И мы думали, вот-вот, через три года, через 5 лет мы с вами будем жить также прекрасно, понимаете, у нас будет красивое демократическое общество, благосостояние и все прочее. Нет, мы переживаем этот путь. Что касается авиационных дел, конструкторов, да, дайте деньги, через 5 лет мы встанем. Не мы, а встанет авиационная промышленность, поверьте.

Т. КАНДЕЛАКИ: А про пилотов скажите, был замечательный фильм Митты 'Экипаж', если помните.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Да.

С. БУНТМАН: Да, подготовка.

Т. КАНДЕЛАКИ: Подготовка, да, там.

С. БУНТМАН: На уровне сейчас, потому что в нашем эфире летчик:

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Нет, не на уровне.

С. БУНТМАН: Вот.

Т. КАНДЕЛАКИ: Школа рухнула.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Откровенно могу сказать.

С. БУНТМАН: Потому что Толбоев у нас говорил, что не соответствует подготовка.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Не соответствует. Объясню, почему, потому что эти очень опытные пилоты, которые, действительно, шли сначала вторым пилотом на Ан-2, известный 'кукурузник', потом летали, потом пересаживались в кресло командира, потом их сажали вторым пилотом на Ан-24, потом они добивались, заканчивали академию гражданской авиации, становились командирами, потом их сажали на Ил-86 вторым пилотом. И так шло. Сейчас эта система барахлит. Дай бог, если эти опытные пилоты, которые еще доживают, будем говорить, летный век, не такой физический, а летный век, передадут этот опыт молодым, эта проблема существует. Она как в целом государстве. Кто пришел в министерства работать? Молодежь, безусая молодежь, без опыта. Старики все покинули министерства, и мы сейчас пожинаем плоды.

С. БУНТМАН: Т.е. разорвалась связь между поколениями, это вы имеете в виду?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Абсолютно верно.

Т. КАНДЕЛАКИ: Школы нет, школа была раньше советская, теперь ее нет.

С. БУНТМАН: Школы преемственности нет, да?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Нет, да.

С. БУНТМАН: Вот в чем дело.

Т. КАНДЕЛАКИ: Скажите, на самом деле, мы сейчас очень много говорим, все время падают, падают, люди в ужасе, все равно приходится летать, такой замкнутый круг, падали раньше меньше, просто про это не говорили, или статистика одна и та же?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Вы знаете, что, падают везде, падают во всем мире, один из братьев Райт как-то говорил, что если вы хотите полной безопасности, надо сидеть на заборе и глазеть на птиц. Увы, авиация - та область, где падает. Но хочу вам сказать, что безопасность в России, 5 лет она держалась на среднемировом уровне, это отрадно, эти два выброса, которые были, два, я Сочи не беру, это не наша авиакомпания, это армянская, понимаете, она, конечно, всколыхнула нас, но я привожу такой пример. На регулярных линиях на всей планете в год погибает 1 500-1 600 где-то человек, не больше. На дорогах России в год погибает 35-38 тыс. человек. Сравните статистику. Конечно, это страшно, появляется у пассажиров аэрофобия, поверьте, летчики не хотят убивать, они и сами не хотят помирать, это такое стечение обстоятельств. Поэтому я как-то несмотря на наши трудности, несмотря ни на что, я хочу как-то всем сказать, что надо с оптимизмом смотреть.

Т. КАНДЕЛАКИ: Спасибо огромное.

С. БУНТМАН: Давайте, давайте в самом конце, если можно, просто перечислением, основные, сейчас поднят уровень курирования безопасности полетов, первое, второе, третье, что самое главное сейчас надо сделать?

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Я хочу, да, хотел бы глобально поговорить и очень быстро. Вы знаете, в конце прошлого века вышла такая, документ, такой документ, извините, стратегический план развития авиации в 21 веке, путеводная нить авиации в 21 веке. Вице-премьеру надо взять и доложить и сказать господину Фрадкову, давайте-ка мы его внедрим в России, своим постановлением, это первый вопрос. Второй, глобальный план обеспечения безопасности полетов, который внедрен во всех странах в соответствии с резолюцией ИКАО, давайте постановлением правительства, т.е. для него есть наработки. Третье, государственная комиссия по надзору за безопасностью полетов в РФ отсутствует. В Советском Союзе такая организация была. И к распаду страны в конце 80-х гг. уровень безопасности полетов в Советском Союзе был выше, чем средний уровень мировой, средний уровень ИКАО. Почему разрушили такую солидную, очень важную организацию? И в связи с этим основной вопрос, нет органа, который бы надзирал и контролировал работу гражданской авиации. Поняли, да?

С. БУНТМАН: Понятно.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Вот в чем дело, дальше, было министерство гражданской авиации, говорят, что не надо, в мире только в Индии МГА, да, очень мало министерств гражданской авиации в странах. Но вы поймите, что мы живем в этой стране, полгода замерзающие реки, озера, у нас нет инфраструктуры дорог, нет железных дорог, съездите на поезде в Якутск, Магадан или куда, нет у нас, реки. У нас авиация является основным видом транспорта. Надо создавать, т.е. надо обратиться к опыту Советского Союза.

Т. КАНДЕЛАКИ: Спасибо вам огромное.

С. БУНТМАН: Спасибо большое.

В. ШЕЛКОВНИКОВ: Да, и вам спасибо.

С. БУНТМАН: Спасибо, всего доброго. У нас сейчас по телефону мы говорили, у нас на телефонной линии был Валерий Шелковников, президент партнерства 'Безопасность полетов'.