Последние три года выдались, пожалуй, самыми трудными за всю историю корпорации Boeing. Неприятности у авиагиганта начались в марте 2000 года, когда из-за забастовки курс акций корпорации упал на треть, а по объему полученных новых заказов Boeing уступил лидерство Airbus. Затем Джордж Буш фактически до нуля урезал финансирование строительства Международной космической станции - одного из ключевых проектов корпорации. Дальше - хуже. Boeing проиграл объявленный Пентагоном тендер на сумму 200 млрд долларов на создание легкого ударного истребителя для американской армии и корпуса морской пехоты. Ну и, наконец, теракты 11 сентября, в результате которых продажи новых самолетов Boeing упали почти на 30%, с 527 в прошлом году до 380 в нынешнем. План поставок на будущий год тоже неутешительный - 275, максимум 300 самолетов. Тем более что былой прибыли продажа этих лайнеров приносить уже не будет. Цены на самолеты упали на 25%, а рентабельность производства сократилась до 6%. На этом фоне 64 млрд долларов, которые Boeing получит в рамках проекта противоракетной обороны в течение десяти лет, покажутся пусть и небольшим, но подспорьем.

Старожилы Boeing говорят, что с похожим кризисом корпорация сталкивалась только однажды - в первые послевоенные годы. Тогда американских авиастроителей выручило стадо коров (самое крупное на Западном побережье) и производство мебели. Но теперь Boeing будет бороться с кризисом другими методами. О том, какие шаги сейчас предпринимает американская корпорация и как она намерена сотрудничать с Россией, в эксклюзивном интервью "Эксперту" рассказал старший вице-президент корпорации Boeing .

- Какие меры сейчас принимает Boeing, чтобы выйти из кризиса?

- Прежде всего мы привели в соответствие объемы производства наших самолетов с потребностями рынка. Boeing в отличие от конкурентов не стал сохранять большой объем производства, так как это могло привести к нарушению ценовой стабильности на рынке. Нам пришлось уволить тридцать тысяч сотрудников. В то же время сейчас мы активно боремся с кризисом. Во-первых, Boeing начал создавать глобальную систему управления воздушным движением (УВД), а во-вторых, приступил к разработке нового лайнера Sonic Cruiser.

- Как реализация этих двух проектов поможет вам продавать больше самолетов?

- Оба эти проекта взаимосвязаны. Глобальная система УВД будет более эффективна, нежели те разрозненные системы, которыми обладают почти все страны. Она обеспечит высокий уровень безопасности и большую пропускную способность. То есть летать станут чаще. Причем в ближайшем будущем резко возрастет количество прямых рейсов (из точки в точку), а существующая сейчас традиционная схема перелетов на дальние маршруты, которая предусматривает использование хабов (перевалочных центров), уйдет в прошлое. Раз пассажиры станут летать чаще по прямым маршрутам на дальние расстояния, значит, понадобится более быстрый самолет. Sonic Cruiser для этого подходит как нельзя лучше - он будет обладать увеличенной дальностью полета и сможет развивать околозвуковую скорость (тысяча двести двадцать километров в час).

- Создание глобальной системы УВД - трудоемкое дело. Необходимо договориться практически со всеми странами мира. Как идет эта работа?

- Прежде всего мы работаем с нашими заказчиками - правительством США и различными международными организациями, во многие из которых входит Россия. Мы создали рабочую группу из представителей различных компаний и международных организаций, которые консультируют нас по системе УВД. Есть первые результаты. Сейчас мы осваиваем те несколько миллионов долларов, которые предоставило нам правительство США для реализации этого проекта.

- Проиграв в прошлом году тендер на создание пилотируемого истребителя пятого поколения JSF компании Lockheed Martin, вы заявили, что теперь Boeing будет строить только беспилотные боевые самолеты. Означает ли это резкое изменение концепции ведения современной войны?

- Да, это так, но в подробности я вдаваться не буду. Скажу лишь, что роль беспилотных боевых самолетов постоянно будет возрастать. Просто потому, что применение таких машин в войне резко снизит человеческие потери. Мы полагаем, что сами платформы истребителей (то есть планер. - "Эксперт") постепенно будут терять свое значение. В то же время возрастет роль разного рода систем и оружия, которые на этих платформах находятся.

Еще один важный момент, который имеет отношение к вашему вопросу. Как вы знаете, сейчас мы будем выполнять роль интегратора по программе ПРО. Но одним этим дело не ограничится. Нами накоплен большой опыт в создании сложных сетевых систем, и правительство США доверило нам контракт на создание так называемой всемирной радиосистемы, системы ведения боевых действий. Суть ее в том, что все американские тактические системы (а их ровно тридцать) будут интегрированы в одно целое, что позволит повысить оперативность в принятии решений. Скажем, любой солдат сможет выйти на связь с президентом, если это будет необходимо.

- Большинство западных экспертов утверждают, что интерес корпорации Boeing к совместным с Россией проектам из-за кризиса постепенно будет угасать. Прежде всего это касается "Морского старта" и МКС. На рынке коммерческих космических запусков ваша компания сделала ставку на развитие и продвижение собственной ракеты Delta IV, а расходы на международные государственные программы, в том числе МКС, в последние годы резко сократились. Таким образом, получается, что особого смысла сотрудничать с Россией в области космоса нет.

- Эти эксперты абсолютно не правы. Программа "Морской старт" развивается очень динамично. Мы предполагаем, что по итогам года количество запусков с платформы увеличится до шести - это предел технических возможностей. Проект МКС почти завершен. Здесь мы предполагаем в дальнейшем вести работу только по поддержанию станции в рабочем состоянии, ее обслуживанию. Правда, насчет МКС есть еще одна идея - запустить уже готовый блок ФГБ-2 (ГКНПЦ имени Хруничева сделал этот агрегат на свои деньги на случай неудачного старта первого российского сегмента станции. - "Эксперт"), чтобы увеличить экипаж станции. Мы сейчас обсуждаем такую возможность с гендиректором "Росавиакосмоса" господином Коптевым. Но участие нашей компании в этом проекте будет зависеть от того, сможет ли Boeing вести успешный бизнес с российскими авиакомпаниями.

- Если перевести с дипломатического языка на общедоступный, вы заплатите России деньги за ФГБ-2, а наши власти в ответ должны отменить таможенные пошлины на самолеты Boeing. Так?

- Я не связываю эти вещи. Мы инвестировали значительные средства в российскую промышленность и надеемся, что Россия сделает шаг навстречу и инвестирует в Boeing.

- Но в любом случае все упирается в таможенные пошлины?

- Мы полагаем, что действующие в России таможенные пошлины на импортные самолеты (40%. - "Эксперт") в конечном счете уничтожат российские авиалинии. Boeing с пониманием относится к тому, что Россия защищает те секторы авиационного рынка, в которых присутствует ее продукция. Но если Россия не будет получать новые самолеты, удовлетворяющие новым экологическим требованиям, которые сейчас вводятся в Европе, тогда вашим авиакомпаниям не на чем будет летать. Авиапром от этого тоже не выиграет. В прошлом году Россия произвела лишь несколько единиц самолетов.

- Но ведь можно работать и по-другому. Airbus сейчас пытается расширить рынок сбыта своих лайнеров в России, привлекая наш авиапром в качестве субподрядчика. И это у них неплохо получается. Взять хотя бы последний контракт с "Аэрофлотом", согласно которому наш национальный авиаперевозчик закупит у Европы восемнадцать самолетов A-320. Планируете ли вы следовать практике европейцев?

- На самом деле это Airbus использует опыт Boeing. У нас с вами налажено крупномасштабное сотрудничество сразу в нескольких областях, не только по МКС и "Морскому старту". В России в инженерно-конструкторском центре по контрактам с Boeing трудятся триста пятьдесят ученых. Мы работаем с вами по программе кроссполярных трасс. Российская титановая промышленность изготавливает детали для наших самолетов уже в течение пяти лет. Кроме того, мы приобретаем сырьевые материалы и сплавы, которые Россия создала специально для нас. Мы уже инвестировали в Россию более одного миллиарда трехсот миллионов долларов. Так что мы впереди Airbus.

- И все-таки в основном Boeing сотрудничает в России либо с космическими, либо с сырьевыми компаниями. В то время как, например, Япония, закупая у вас самолеты, производит для Boeing целые секции фюзеляжей. Это называется офсетной программой. Именно такую программу предлагает нам реализовать Airbus. Сейчас ведется разговор о производстве в России частей фюзеляжей для лайнеров A-318/A-320 и A-380. Если Россия будет закупать у Boeing достаточное количество самолетов, готовы ли вы предложить нам офсетную программу, аналогичную японской?

- На самом деле мы пойдем еще дальше. Вместе с фирмой Сухого и авиакомплексом Ильюшина мы планируем принять участие в производстве в России целого самолета. Это будет реактивный лайнер для местных линий - Russian Regional Jet. Таким образом мы и здесь опережаем наших друзей из Airbus.

- Об этом проекте в самих США никто ничего не знает, тогда как в России говорят о совместной работе Boeing, ОКБ Сухого и авиакомплекса Ильюшина как о проекте века. Складывается впечатление, что это просто PR-акция.

- Мы информируем прессу об этом проекте достаточно интенсивно. Например, несколько дней назад я проводил по этому вопросу отдельный брифинг. Другое дело, сами СМИ должны решать, что писать, а что нет. Я могу привести лошадь к реке, но не могу заставить ее пить.

- На последнем авиасалоне в Фарнборо председатель совета директоров Boeing Фил Кондит договорился с президентом EADS (он владеет восемьюдесятью процентами акций Airbus) Филипом Камю о совместном создании глобальной ПРО. Будет ли Россия вовлечена в этот процесс? Ведь совместная работа над ПРО только укрепила бы позиции Boeing в России.

- Мы полагаем, что Россия вполне может стать одним из участников этой большой программы. В соответствии с указаниями, которые мы получили от правительства США, руководство Boeing уже провело серию предварительных переговоров с партнерами из России о возможном сотрудничестве по программе ПРО. Но для того, чтобы двигаться дальше, к реализации конкретных проектов, нам нужно получить от российского правительства ряд специальных лицензий. Соответствующие заявки мы уже подали.