Начиная с войны во Вьетнаме, ни один военный конфликт не обходится без вертолетов. Вертолеты превратились в основную транспортную платформу не только на поле боя, но и вокруг него. Наносят огневые удары, перевозят войска, вооружение, снаряжение, материально-технические средства, осуществляют поиск и спасение, медицинскую помощь и эвакуацию, наконец, выполняют специальные задачи. Сегодня боевые действия с применением вертолетов периодически полыхают в нескольких десятках стран (Афганистан, Ирак, Судан, Сомали, Либерия, Чад, Чечня, Южная Осетия). И везде, и в Кандагаре, и в Буденовске вертолетчики – это цель №1 для террористов и бандитов. Поэтому странно, что за эти несколько десятков лет сами вертолеты нисколько не изменилось. Интенсивная боевая работа в Афганистане, Ираке, Чечне наглядно показала, что мы топчемся на месте. Вертолеты, особенно военные, крайне нуждаются в существенном повышении характеристик. С этим трудно не согласиться. Мировое вертолетостроение, как никогда, нуждается во внедрении новых технологий. Специалисты давно пришли к выводу, что с совершенствованием винтокрылов военные уже опоздали. Действительно они стали «чуть» быстрее, «чуть» безопаснее, но качественного роста живучести не произошло, не снизился уровень шума, не повысилась экономичность, не открылись возможности для взлета/посадки в условиях плохой видимости (пыль, песок, снег). Вертолеты ограничены поступательной скоростью 300 км/час, боевым радиусом, массой полезной нагрузки. Еще вчера винтокрылы должны были летать со скоростью более 400 км/час, иметь расход топлива на 30% ниже, а их безопасность и живучесть должны были бить рекорды. Не произошло. Новых вертолетных конструкций вообще нет. Единственное, что сумели сделать американцы, «протащили» V-22 Ospreyчерез боевые действия в Ираке. Следующий год должен показать, на что способен Х2 (460 км/ч), который может пойти в эскорт сопровождение к V-22. Тогда появится «интересная парочка»: Х2 и V-22, которая может оказаться вне конкуренции. Не отстает и S49A SpeedHawk выполнено 79 испытательных полетов, налет 86 часов. Достигнута скорость полета 333,5 км/час, что на 47% выше исходного прототипа. На западе специальные агентства работают над целым спектром программ по таким направлениям, как повышение живучести, экономичности, скорости и снижение шума вертолетов.
Это у них, а у нас? В последнее время новостные сводки пестрят от успехов российских вертолетов. На самом деле – «много шума из ничего». Десятки лет разработки топчутся на месте, а качественных результатов нет.
|
Программа
|
Первый полет
|
Выпущено
|
Аварийность
|
Проблемы
|
|
Ми-28А/Н
|
1982/1997
|
Около 10
|
Авария
|
Редуктор
|
|
Ка-50/52
|
1982/1997
|
Около 10/
3 прототипа
|
2 катастрофы
|
|
|
Ми-34
|
1993
|
22
|
Катастрофа, авария
|
Производство комплектующих
|
|
Ка-226
|
1997
|
Менее 10
|
2 аварии
|
Двигатели
|
|
Ка-60
|
1998
|
2 прототипа
|
-
|
Двигатели
|
|
Ансат
|
1999
|
Около 10
|
Катастрофа
|
|
|
Ми-38
|
2003
|
2 прототипа
|
-
|
Двигатели
|
Военные машины уже давно не лучшие, как это было лет 30 назад, когда в Афган новые В-эшки, П-эшки, МТ-эшки «шли» прямо с заводов. Над полем боя, как и четверть века назад, все те же теперь уже старые Ми-24 и Ми-8, а успевших состариться, в ходе разработок: Ми-28, Ка-50/52, Ка-60, Ми-38 и Ансат – нет, не говоря уже о беспилотных вертолетах или перспективных разработках. Достигнутый уровень эффективности не приемлем, увеличение интенсивности применения ограничено и, как следствие, рост неоправданных потерь. Если самолеты прошли несколько поколений, например, Миг 17 – Миг-19 – Миг-21 – Миг-23/27 – Ми-25/31 – Миг-29, строят планы на пятое поколение, то у вертолетов меняются только варианты: Ми-8Т – МТ – МТВ – МТВ-5 (все запутались с поколениями). Причина? Хроническое отсутствие финансирования! Стоимость одного самолета нового поколения равна общей сумме средств, выделяемых на развитие вертолетов. Отсутствие инвестиций в вертолеты уже обернулось потерянными жизнями в Афганистане, Чечне, Ираке. Военные эксперты посчитали, к 2005 году в войне с терроризмом было потеряно 212 вертолетов и 13 самолетов, соотношение гибели людей вертолетах и самолетах: 371 человек и лишь 7 человек!
Потребность в вертолетах будет только усиливаться. Эта тенденция сохранится в течение первой четверти нового столетия (с некоторым смещением в сторону преобразуемых и гибридов). Для удовлетворения возрастающих вертикальных потребностей ведущие страны пересматривают свою вертолетную политику. Мы тоже наконец-то вспомнили про вертолеты. Однако, обещанные поставки 100 вертолетов (Ми-28Н, Ка-52 и Ми-8МТВ-5) уже не могут решать возникающие задач. Новые вертолеты нужны не столько для восполнения, сколько для качественного обновления. Для сокращения отставания нужен качественный скачок. Мы можем еще лет 20 летать на старых вертолетах, но время изменений прошло. В Южной Осетии армейская авиация сделала шаг назад. Для возрождения вертолетной державы нужны неординарные методы и решения. Необходимо резкое увеличение финансирования. Финансирование «по остаточному» принципу недопустимо. Вертолеты стоят существенно меньше, чем основное вооружение ВВС, ВМФ или СВ. И это не демонстрация силы (как РВСН или ВВС), а реальная необходимость. Вертолеты нужны здесь и сейчас. Пока самолеты раскрывают свои потенциальные возможности в показательных выступлениях на всевозможных шоу, вертолеты реально воюют и несут потери, реально прикрывают наземные войска и приходят на помощь.
Тезис, что 100 вертолетов повысят эффективность в 2,5-3 раза – это иллюзия, непонимание, непрофессионализм. «Штучные» поставки не дают повышения эффективности. Через сколько недель/месяцев/лет они будут готовы к боевым действиям в полном объеме? Никто не знает. Принятые на вооружение в 1995 году «Черные Акулы», так и не были готовы к реальным боевым действиям. Вертолет – это не только совершенная платформа (скорость полета, дальность, продолжительность, грузоподъемность, маневренность), но и оборудование, и снаряжение (новые технологии помогают экипажам быстрее и точнее реагировать на угрозы; новые средства связи и навигации; прицелы точность идентификации целей), умение экипажей работать с оборудованием в единой связке, сбалансированная организация, активное внедрение, освоение и, конечно, практика применения (исправность, боевая готовность, безопасность полетов в СМУ и на ПМВ, надежность, логистическое обеспечение).
Эффективность определяется взаимодействием уже не элементов, а систем. Система систем обучения, подготовки, обеспечения, снабжения, практического применения и взаимодействия. С концентрацией сил и средств, опыта и знаний, технических и тыловых возможностей и использованием эффекта интеграции (разных типов вертолетов и БПЛА). Все это само собой – не достигается. Изменились условия применения, изменилось содержание поля боя – менять мышление, способы применения, межведомственную разобщенность. Не могут по одной цели работать вертолеты нескольких ведомств. Одна цель – одно средство поражения – одно ведомство. Единые средства (обучения, обеспечения и снабжения) и механизмы функционирования. Новые отношения на поле боя, новые отношения с промышленностью, новые отношения в мире, (интеграция в международном масштабе, использование зарубежной техники, стандарты НАТО).
Необходимо наращивание усилий. «Размазывание» тонким слоем не приводит к качественным изменениям. Если придет в полк два-три новых вертолета. Кто будет летать? Командир и его замы. Кто и чем обслуживать? (На вертолетах разные аккумуляторы!). Нам нужны не один - два экипажа и не сборная «солянка» (с миру по нитке), а слаженные, боеспособные подразделения, в которых кроме вертолетов подготовленный личный состав (летный, технический, связи и обеспечения), исправные средства наземного обслуживания, управления и обучения (тренажеры), боеготовое вооружение и ЗИПы. Подготовленные всем составом, подготовленные системно, подготовленные на основе новых принципов летной и технической эксплуатации и выполнения боевых задач. Пора от мышления числом вертолетов переходить к мышлению боеготовыми и боеспособными подразделениями. От политики сохранения – к политике созидания. От поставки новых вертолетов – к формированию подразделений новой техники. Вертолетных дивизий не будет, пусть это будут даже не полки, а эскадрильи. Небольшие универсальные, эффективные, работоспособные, мобильные подразделения, готовые в любой момент «и в огонь, и в воду, и в медные трубы». Сегодня нет времени для ввода в эксплуатацию, притирки, подгонки. Боеготовая и боеспособная вертолетная эскадрилья (ВЭ) – это основа национальной безопасности, это гордость и достояние всего народа! Формирование даже одной – это успех, который может изменить жизнь целого региона.
В тоже время нужно понимать, что перспективная ВЭ – дорогое удовольствие (каждая новая вертолетная бригада АА (САВ – combat aviation brigade) обходится американским налогоплательщикам в 1 млрд. долларов). Без новых, экономичных способов и механизмов сопровождения жизненного цикла не обойтись. Пора научится не только просить, но и считать деньги. Увольняя «оптом» инженерно-технический состав, нужно четко понимать, что заменить «зубров» и «профессоров» эксплуатации на стоянке не кем и нечем. И, конечно, во что нам обойдутся эти «эксперименты», с точки зрения безопасности и эффективности применения. Учиться нужно на чужом опыте. Судан, Ирак и Афганистан – наглядные пособия применения вертолетов в современных военных конфликтах (почитайте, что американские и британские военнослужащие, прошедшие «горячие точки», ставят на первое место).
Итак, главное, вертолетная авиация – авиация, которой сегодня нужно внимание и поддержка, уже завтра эта поддержка окупится с лихвой. Чем сильнее винтокрылая, тем меньше потери на земле и воде. Если мы хотим сократить будущие потери, нужно сегодня усиливать армейскую авиацию.
Усиливать армейскую не «лакировкой», а строительством новой организации на основе взаимодействия, интеграции, баланса возможностей и потребностей с активным внедрением перспективных технологий и четким пониманием: сколько нам нужно вертолетов, каких, когда, где, как, с какой интенсивностью применения. Сила и мощь определяется не количеством, а качеством вертолетной организации.
Для качественной организации нужна новая финансовая политика. Кроме, ставших уже привычными уху: «Дайте денег», пора уже спросить, а сколько израсходовали и на что. На смену принципу: «урвал и забыл» должна придти «прозрачность». Мы очень любим, обсуждать американцев, но у них можно найти, сколько средств израсходовано по той или иной программе будь-то RAH-66 Comanche, ARH-70A или президентский VH-71. А у нас, сколько израсходовано на Ми-38 или Ка-50/52 (и другие разработки)? Новая финансовая политика – это повышение эффективности управления разработкой, продвижением и сопровождением эксплуатации. Вложение в новые вертолеты, это не простое увеличение расходов, а их умелая реализация с действенными механизмами оценки использования средств. Быть может, (выскажу крамольную мысль) выгоднее для всего вертолетного хозяйства, пока не поздно остановить разработку Ми-38 (шесть лет прошло после первого полета) или Ка-50/52 (12 лет – после первого полета «Аллигатора», и 27 – «Черной Акулы»). Мудрость отрасли не в том, чтобы любой ценой тянуть и проталкивать, прикрываясь своей непогрешимостью и незаменимостью, а в том чтобы, получать приемлемый результат за разумные средства и в нужные сроки. А пока результатов нет. Награды есть, звания есть – подготовленных перспективных боевых вертолетных подразделений нет!
Сегодня мы вернулись в конец 1970-х, когда на голом аэродромном поле формировались первые боевые вертолетные полки. Тогда зародилась та армейская авиация, которая сумела достойно отвоевать в Афганистане, не испугалась Чернобыля, первой вступила в кровавую схватку с сепаратистами в Дагестане и в одиночку тянула эту страшную «лямку» в Чечне. Пришло время «собирать» дееспособные вертолетные подразделения в новую армейскую, которая сможет противостоять новым угрозам. До тех пор, пока мы будем мыслить числом вертолетов, качественных изменений ожидать не приходится.
комментарии (0):
ЭКСПОРТ НОВОСТЕЙ/RSS