Л. КАНДАКЖИ: С нами сегодня на МАКСе Попович Марина, лётчик-испытатель первого класса, заслуженный мастер спорта СССР, 102-кратный рекордсмен мира, генерал-лейтенант. Марина Лаврентьевна, здравствуйте.

 

М. ПОПОВИЧ: Здравствуйте.

 

Л. КАНДАКЖИ: Вы на МАКСе презентуете свою книгу. О чём она?

 

М. ПОПОВИЧ: Книга о лётчиках. Я — лётчик. Как только я ушла на пенсию, сразу же села и написала книгу, за 2 месяца, не вставая. В издательстве её взяли, теперь продают здесь. Я приехала и была очень приятно удивлена.

 

Л. КАНДАКЖИ: А о каких конкретно лётчиках книга? О своей жизни?

 

М. ПОПОВИЧ: В основном, обо всей моей жизни — и обо мне, и о моих друзьях. А также о развитии авиации, я доктор наук. Поэтому я обо всём по порядку написала. Мне помогал конструктор Антонов, я его очень любила, испытывала почти все типы его самолётов.

 

Л. КАНДАКЖИ: А как Вы попали в авиацию?

 

М. ПОПОВИЧ: К Ворошилову пошла. Я чувствовала, что меня не пускают, хотя женщины летали и раньше. Ну а когда пошли реактивные самолёты, даже мужчины падали. Так что женщин перестали брать. Я им сказала: «Не имеете права, я хочу в училище». Пришла, мне говорят: «Если только добьёшься к Ворошилову на приём, тогда, может быть, и примут».

 

Так я приезжала и устраивала голодовку. И я выдержала. В один из дней дежурный сказал, что сегодня Ворошилов прилетает к нам, в Главный штаб. И я его перехватила.

 

Л. КАНДАКЖИ: А сколько Вам было лет?

 

М. ПОПОВИЧ: Лет 16–17. Я стала мстить фашистам. Нас же немцы в Белоруссии знаете как били! Мне в спину как дал ногой, я думала, позвоночник сломал. И мы попали как раз в оккупацию. У меня папа — скрипач, все его дети тоже стали музыкантами, кроме меня. Я пошла мстить фашистам и стала лётчиком-испытателем.

 

Л. КАНДАКЖИ: Страшно было?

 

М. ПОПОВИЧ: Когда начинала летать, не было страшно. Потом стало страшновато, когда испытания пошли. Там же на прочность испытывали.

 

Л. КАНДАКЖИ: А у Вас были какие-то ритуалы перед полётами?

 

М. ПОПОВИЧ: Во-первых, лётчики никогда не употребляют никакого спиртного. Даже если его немного добавляли в чай, я этого никогда не принимала. И ребята наши тоже. Я же была лётчиком-испытателем, и не просто, а военным лётчиком-испытателем. Мне недавно министр обороны дал звание генерал-лейтенанта. Я очень рада. Я ведь не летаю уже год.

 

Л. КАНДАКЖИ: Всего год?

 

М. ПОПОВИЧ: Конечно. Это очень много для лётчика. Представляете, как я переживала первые месяцы!

 

Л. КАНДАКЖИ: То есть Вы ещё год назад испытывали самолёты?

 

М. ПОПОВИЧ: Конечно, даже меньше, чем год.

 

Л. КАНДАКЖИ: Да Вы что! А на МАКС Вы каждый раз приезжаете?

 

М. ПОПОВИЧ: Каждый раз.

 

Л. КАНДАКЖИ: И Вы помните первый МАКС, который был 20 лет назад?

 

М. ПОПОВИЧ: Я помню, что каждый раз меня интервьюируют. Я раньше ходила в форме.

 

Л. КАНДАКЖИ: А сами-то летали на МАКСе?

 

М. ПОПОВИЧ: Нет. Нас не пускали. Здесь готовятся специальные люди. Я испытывала самолёты, и каждый день был рассчитан. А здесь надо присутствовать 2 месяца, они же здесь готовятся на своих аэродромах.

 

Л. КАНДАКЖИ: А какие Вы испытывали самолёты?

 

М. ПОПОВИЧ: МиГ-15, МиГ-17, «Антей». Это самый большой самолёт в мире. И я очень горжусь тем, что испытывала его. Антонов мне про него всё рассказал, какие сложности могут быть, и так далее. И я пошла с открытым забралом, как мне говорили лётчики.

 

Л. КАНДАКЖИ: А есть у Вас какой-то любимый самолёт?

 

М. ПОПОВИЧ: МиГ-15, вёрткий, красивый, изящный, первый реактивный истребитель.

 

Л. КАНДАКЖИ: А вообще тяжело женщине быть лётчиком?

 

М. ПОПОВИЧ: Очень тяжело. У нас проблем очень много. И даже есть чисто женские проблемы, это всегда откладывает отпечаток на здоровье. Я же ещё детей хотела, а если только одну неделю ты ждёшь ребёнка, немедленно должна уйти. А как уйти? Ты же самолёты испытываешь, а они стоят в несколько раз дороже человека, если перевести на деньги. В плане отношений-то, конечно, человек выше всякой техники и золота, но имейте в виду, что это — дорогое удовольствие. Но если честно Вам сказать, я и не говорила, что ждала ребёнка.

 

Л. КАНДАКЖИ: До какой недели?

 

М. ПОПОВИЧ: До 4 месяцев.

 

Л. КАНДАКЖИ: Это же очень опасно!

 

М. ПОПОВИЧ: Нет, я чувствовала себя прекрасно, здоровье у меня было блестящим. Я почувствовала, что надо сказать. Сказала, взяла отпуск, родила ребёнка, ещё два месяца погуляла, вышла на полёты и продолжала летать до пенсии.

 

Л. КАНДАКЖИ: Получается, 2 месяца было Вашему ребёнку, когда Вы вышли?

 

М. ПОПОВИЧ: Да, 2,5 месяца.

 

Л. КАНДАКЖИ: А что для Вас было самым сложным?

 

М. ПОПОВИЧ: Сочетать испытание самолётов и дом. У меня трое детей.

 

Л. КАНДАКЖИ: И каждый раз Вы уходили в отпуск на 2 месяца всего?

 

М. ПОПОВИЧ: Да, на 2 месяца. Но у них няни были.

 

Л. КАНДАКЖИ: А восстанавливаться тяжело было?

 

М. ПОПОВИЧ: Нет. Я профессиональный лётчик, закончила с отличием училище, там меня оставили работать. Я летала неплохо, надо сказать.

 

Л. КАНДАКЖИ: А что лучше — советская или российская авиатехника? Какие их основные отличия?

 

М. ПОПОВИЧ: Раньше ответственность была выше. Сейчас набор большой — и лётчики, и ракетчики. Тогда авиация была больше на слуху, чем сейчас. Сейчас на слуху больше космос, лётчики на второй план отошли. И тем не менее, к испытателям замечательное отношение. Когда я ушла по беременнности и позвонила командиру сообщить об этом, он сказал: «Мы же вчера летали, как же так?» Я сказала, что мне летать больше нельзя, я жду ребёнка уже 2 месяца. Он сказал: «Я не знал, а то бы уволил». Я ответила, что как только почувствовала, что есть опасения, сразу сообщила и ушла. Я же понимаю ответственность.

 

Л. КАНДАКЖИ: Ответственность — это понятно. А вот сама техника насколько изменилась?

 

М. ПОПОВИЧ: Сложная стала техника. Изучить её даже сложно, не то что летать. А летать ведь всегда опасно и сложно. У моряков то же самое — на воде постоянно меняется климат, положение. Но самолёты сейчас надёжные. Сейчас все знают, что на каждом лежит высочайшая ответственность в испытаниях.

 

Л. КАНДАКЖИ: По-моему, в 1962 году Вас готовили к полёту в космос, но что-то не сложилось.

 

М. ПОПОВИЧ: Я проходила комиссию на космонавта, но Хрущёв выбрал Терешкову. Он сказал: «Не надо мне учёных в космосе».

 

Л. КАНДАКЖИ: Обидно было?

 

М. ПОПОВИЧ: Ну, конечно же. Мы с Валей на одном этаже жили, я знала, что она прошла комиссию. Но у меня комиссия даже сложнее была, чем у неё. Так что я пролетала 30 лет, полгода я на пенсии.

 

Л. КАНДАКЖИ: Скучаете?

 

М. ПОПОВИЧ: Очень. Недели четыре я не могла спать, всё время снились полёты. Сейчас спокойно живу. Уже прошло три года.

 

Л. КАНДАКЖИ: А различаете самолёты по звуку?

 

М. ПОПОВИЧ: Да, безусловно. И когда есть проблема в самолёте, я чувствую, даже находясь на земле.

 

Л. КАНДАКЖИ: Ходят разные мифы о том, что лётчики встречают в небе какие-то неопознанные объекты. Вам что-то подобное встречалось?

 

М. ПОПОВИЧ: Вот, посмотрите.

 

Л. КАНДАКЖИ: Марина Лаврентьевна показывает мне свою книгу, которая называется «НЛО над планетой Земля». Очень толстая и увесистая книга. И что в ней?

 

М. ПОПОВИЧ: Есть люди такие. И я сама встречала.

 

Л. КАНДАКЖИ: А как они выглядят?

 

М. ПОПОВИЧ: Они выглядят как люди.

 

Л. КАНДАКЖИ: А Вы во время полёта это увидели?

 

М. ПОПОВИЧ: Нет, в путешествии, в лесу. Мы поехали в горы, и мне дежурная говорит: «Там кто-то ходит, типа медведей на человеческих ногах». Я говорю: «Не может быть. Обезьяны, что ли, убежали из зоопарка?» Мы тогда устроили дежурство и увидели высоких существ с пронизывающим взглядом. Они выглядили примерно как собаки, стоящие на задних лапах. У нас была целая палатка женщин, а я ещё и с ребёнком маленьким. Мы так перепугались! Сейчас везде о них пишут, и раньше писали. В Перми они встречаются.

 

Л. КАНДАКЖИ: А почему в Перми?

 

М. ПОПОВИЧ: Не знаю. Там, во-первых, отдалённость, во-вторых, недалеко горы.

 

Л. КАНДАКЖИ: С нами была Марина Попович, лётчик-испытатель первого класса, заслуженный мастер спорта СССР, 102-кратный рекордсмен мира, генерал-лейтенант и просто легендарная личность. Спасибо Вам большое!

 

М. ПОПОВИЧ: Пожалуйста. И Вам спасибо!