А. Позняков― Добрый день, у нас в гостях в нашей студии «Эхо» на Питерском международном экономическом форуме президент компании Boeing в России и СНГ Сергей Кравченко. Здравствуйте.

С. Кравченко― Здравствуйте.

А. Позняков― Мы будем говорить о ситуации с поставками самолетов в условиях кризиса и о том, как отрасль справляется с последствиями санкций.

Первый же вопрос, который возникает, он связан с последними заявлениями и прогнозами, которые дают авиакомпании. Они говорят, что серьезно сокращается объем перевозок, серьезно сокращается спрос. Они говорят об угрозе серьезного падения рынка, и некоторые авиакомпании уже, как мы знаем, пострадали. Насколько это сказывается на объемах закупок лайнеров в России?

С. Кравченко― Вы знаете, контракты на поставки самолетов заключаются обычно за 5, а иногда даже за 7 лет до момента поставок, поэтому то, что поставлялось в прошлом году, вот после известных политических событий – это контракты, которые заключались много-много лет назад. И несмотря на то, что действительно есть достаточно серьезный экономический спад, который отражается на снижении пассажирских и грузовых потоков, в большинстве случаев мы все наши обязательства с нашими заказчиками, с российскими авиакомпаниями, друг перед другом выполнили.

В прошлый год пришло три 777-х самолета в Аэрофлот, поставляются Боинги 737, 800 и в Аэрофлот, и в ведущие российские лизинговые компании. Конечно, не секрет, что и Аэрофлот, и Трансаэро, ЮТэйр испытывают определенные трудности, но так как эти авиакомпании, в первую очередь Аэрофлот, являются нашими основными заказчиками, мы всегда работаем с ними, для того чтобы найти решения, которые были бы в первую очередь удобны для наших заказчиков-авиакомпаний. Ну, и, конечно, желательно, чтобы они не наносили большого вреда нашим планам.

С. КРАВЧЕНКО: Пассажирские перевозки за пределами России падают, а внутри страны у Аэрофлота прекрасная ситуация

И мне кажется, особенно с Аэрофлотом, у нас есть такие глубокие партнерские отношения, и они так хорошо сейчас проходят через этот кризис с точки зрения управления, с точки зрения снижения своих издержек, что мы такие взаимовыгодные решения обязательно с ними найдем.

А. Позняков― То есть, пока ничего не изменилось, вот на данный момент все поставки осуществляются в срок, как и планировалось?

С. Кравченко― У нас идут постоянно переговоры о реструктуризации некоторых наших соглашений, которые связаны в первую очередь с просьбами Аэрофлота помочь оптимально пройти через этот, я очень надеюсь, недолгий период снижения пассажироперевозок.

Но при этом посмотрите на динамику. Да, действительно, пассажирские перевозки за пределами России, они падают, а внутри страны у Аэрофлота прекрасная ситуация, они сумели найти возможность новые рынки завоевать. Они открыли прекрасную новую авиакомпанию-лоукостер Победа – это личный проект Виталия Геннадиевича Савельева, о котором он докладывал Путину неоднократно. Эта авиакомпания приняла решение летать на самолетах Боинга 737-800. Аэрофлот берет российские самолеты. И в целом, мне кажется, все, что они делают, все, что делает команда Савельева для того, чтобы оптимально пройти через эту тяжелую кризисную ситуацию с минимальными потерями, может вызвать только уважение. И Боинг всегда будет помогать и Виталию Геннадиевичу Савельеву, и Аэрофлоту.

А. Позняков― Смотрите, но возникает… ну, мы слышим новости от Аэрофлота о том, что они вводят программу сокращения все-таки расходов, и поступают неофициальные сообщения через Интерфакс от источников в Аэрофлоте о том, что все-таки планируется некое серьезное сокращение, ну, не сокращение, а перенос заказов 22-х самолетов Боинг 787 – достаточно большой контракт, я так понимаю, речь идет об отсрочке. Как-то обсуждаются, ведутся переговоры действительно об изменении графика поставок?

С. Кравченко― Еще раз: Аэрофлот является одним из важнейших заказчиков для Боинга и одной из лучших авиакомпаний в мире. Мы всегда в таких ситуациях работаем с нашими заказчиками, для того чтобы помочь им пройти через сложные периоды. Если у вас есть какие-то другие вопросы, вы можете спросить Виталия Геннадиевича Савельева. Но мы будем помогать ему и его команде пройти через эти непростые времена, и мы пройдем через них вместе.

А. Позняков― Вы упомянули авиакомпанию Победа. Не секрет, что изначально, во всяком случае, такие ходили слухи в отрасли, что изначально как будто планировали использовать Суперджеты на этих линиях. Сейчас обратились к Боингу. Насколько серьезно вы ощущаете конкуренцию от российского лайнера?

С. Кравченко― Лоукостер Победа создавался как региональная авиакомпания. Российские региональные самолеты являются одним из прекрасных продуктов, с моей точки зрения – вам надо, конечно, спросить Савельева и Калмыкова и команду Виталия Геннадиевича…

А. Позняков― ... звучит в заявлениях.

С. Кравченко― Они выбирают, на чем летать. Мы гордимся тем, что первые 8 самолетов – это Боинг 737-800, и они прекрасно выполняют задачу дешевых перевозок российский пассажиров. Но мы помогали создавать Сухому и ОАКу российские региональные самолеты. Я очень хорошо этот проект знаю, мы работали по нему 10 лет вместе. Это самолет для региональных перевозок, а Победа – это региональная авиакомпания, по крайней мере, на сегодняшний момент, которая будет возить достаточно небольшие (неразб.) пассажиров. SSJ – прекрасный самолет. И, кстати, Аэрофлот покупает десятками эти самолеты. Я летаю, у меня большие очень проекты на Украине, и у меня большой офис в Санкт-Петербурге, я летаю практически каждую неделю на российском региональном самолете с большим удовольствием и в Санкт-Петербург, и в Киев, и я летаю на бортах Аэрофлота. Поэтому мне кажется, что если российская авиационная промышленность будет производить конкурентные хорошие самолеты, конечно, Аэрофлот будет их брать.

А. Позняков― Такой вопрос возникает: вы так тепло отзываетесь о Суперджете – может быть, они лучше Боингов именно?..

С. Кравченко― Знаете, это уникальный для нас проект, потому что это единственный проект, когда Боинг принимал непосредственное участие как консультант в создании не своего самолета. Мы не рассматриваем SSJ как конкурента нашей линейке. Он создавался, и мы соглашались консультировать этот проект, потому что это региональный самолет вместимостью до 95 пассажиров, ну, по крайней мере, на сегодняшний день. Наши самолеты имеют значительно большую вместимость, наша линейка начинается со 105 пассажиров. Мы не рассматривали этот проект как конкурент. ОАК и Сухой гражданские самолеты, и это наш партнер, может быть, в будущем и наш поставщик. И поэтому мы сочли возможным помочь им создать этот самолет.

А. Позняков― Если говорить о больших самолетах, Дримлайнер в России, насколько быстро у нас может обновиться парк, насколько скоро все-таки этот самолет может стать одним из основных?

С. Кравченко― На сегодняшний день у Аэрофлота заказ на 22 787-х самолета Дримлайнера. Конечно, этот самолет имел непростую судьбу, несколько раз задерживались поставки. На сегодня летает более 200 самолетов, этот самолет вышел на беспрецедентные показатели по надежности.

А. Позняков― Это в мире…

С. Кравченко― Да, 99,3%. Этот самолет производится в больших количествах сейчас и страшно востребован. Мы распроданы до 20-го года. Поэтому я надеюсь, что Дримлайнеры придут в Россию. Мне это особенно важно, потому что Дримлайнер состоялся только потому, что в России есть прекрасные партнеры у Боинга. Огромное количество деталей из титана делается на совместном предприятии ВСМПО-Ависма, Ростеха и Боинга, Ural Boeing Manufacturing. Более полутора тысяч российских инженеров проектировали Дримлайнер, и более четырехсот программистов работали по созданию программного обеспечения. Мы считаем Россию важнейшим партнером в создании Дримлайнера. И мне немножко обидно, что уже соседи России (и Казахстан, и Узбекистан, и Польша, и Индия) летают в Москву на Дримлайнерах, а Дримлайнер, который создан в том числе и с помощью российских компаний и российских инженеров, к сожалению, пока не летает в России. Надеюсь, скоро это изменится.

А. Позняков― Аэрофлот 22 лайнера таких заказал. Если до 2020 года уже все заполнено, все заказы заполнены, кто еще, кроме Аэрофлота, заказал? Есть еще какие-то компании?..

С. Кравченко― В России большое количество авиакомпаний, которые летают дальнемагистральными судами. У нас есть 787-й самолет – это самолет, который придет на смену 330-му, 767-му Боингу, 757-му Боингу, самолет, который может летать до 16 часов из точки в точку. Это самолет, который может возить из Москвы во Владивосток, например, у нас летают сегодня 777-е Боинги из Москвы во Владивосток или на Камчатку. Это самолет, который может довезти вас в любое место Америки. И туда, как известно, летает не только Аэрофлот, туда летает и Трансаэро, и дай бог, еще и другие российские авиакомпании будут пользоваться дальнемагистральными самолетами.

С. КРАВЧЕНКО: Мы не рассматриваем SSJ как конкурента нашей линейке

А. Позняков― Они уже заказали эти новые Боинги?

С. Кравченко― Сегодня у нас твердый заказ только на 22 787-х с Аэрофлотом.

А. Позняков― Правильно ли я понимаю, что если до 20-го года полностью заполнены все заказы, это значит, что других самолетов заказать уже до 20-го года не смогут, то есть, все поставки…

С. Кравченко― У Аэрофлота прекрасный контракт с хорошими сроками поставки и с очень хорошими условиями.

А. Позняков― То есть, 22 самолета – это пока предел для России?

С. Кравченко― Почему предел?

А. Позняков― До 20-го года, я имею в виду.

С. Кравченко― У России на ближайшие 20 лет, у России и СНГ, потребность в новых гражданских самолетах очень большая. Это один из самых быстрорастущих рынков. Россия и СНГ будут нуждаться в ближайшие 20 лет в 1150 новых самолетах. Это 140 миллиардов долларов бизнеса в американских долларах. Это такой большой пирог, который будет достаточен и для ОАКа, и я желаю ОАКу успеха в своей модернизации и создании новых судов.

И для Boeing, и для Airbus, и для Bombardie. Если экономика России преодолеет кризисные времена и начнет расти, даже с консервативным прогнозом России и СНГ потребуется 1150 самолетов, и это бизнес на 140 миллиардов долларов, который достаточен будет для всех основных производителей. И я абсолютно уверен, что ОАК войдет в элиту гражданской авиации и будет производить хорошие суда. Российский региональный самолет – уже хороший самолет.

А. Позняков― Как обстоят дела с санкциями, насколько они повлияли на взаимоотношения с российскими партнерами?

С. Кравченко― Санкции меня, Боинг и, мне кажется, весь большой бизнес – не знаю, могу ли я говорить от имени большого бизнеса – очень расстраивают, потому что они создают атмосферу неопределенности и нервозности. А для долгосрочного бизнеса, особенно в области высоких технологий, где работаем мы, это самое опасное. Потому что мы заключаем контракты на 10-15 лет. У нас поставки российского титана прогнозируются и уже подтверждены контрактами на 10-15 лет вперед. Мы строим космическую станцию, и она должна летать до 2025 года. Поэтому мы поставляем самолеты, контракты на которые заключались в 2007, в 2008 году на Дримлайнер заключались.

И это говорит только об одном: чем быстрее закончится вот эта политическая кризисная ситуация между Россией и Западом, тем для нашего бизнеса лучше, потому что мы сумеем вернуться к атмосфере, когда у нас предсказуемость и стабильность идет рука об руку с нашим огромным желанием развивать взаимовыгодные большие проекты, которые создают сотни тысяч рабочих мест как в России, так и в Америке, и добавляют в наш торговый баланс миллиарды долларов.

А. Позняков― А есть ли у бизнеса крупного, от лица которого вы в том числе сейчас говорили, рычаги влияния все-таки на политиков в этом вопросе?..

С. Кравченко― Вы знаете, мне на этот вопрос трудно что-то ответить, уже третий раз меня сегодня об этом спрашивают. И вот моя позиция очень простая: особенно в нашем бизнесе в области авиации и космоса, единственное, что мы можем делать, и мы это делаем, но так, как умеем, это коммуницировать важность, значимость и масштаб этих проектов. И если люди, которые отвечают за политические решения, начнут понимать, что от этих проектов зависят сотни тысяч рабочих мест и в Америке, и на Западе, и эти рабочие места создаются в секторах экономики, которые чрезвычайно важны, это высокие технологии, это же рабочие места инженеров, предприятий, которые работают в области высоких технологий. Если они это осознают, то решения политические они должны делать сами. И мне кажется, что единственное бизнес может делать, это рассказывать о том, как бы мы хотели сохранить наши взаимовыгодные большие широкомасштабные проекты.

С. КРАВЧЕНКО: У России и СНГ потребность в новых гражданских самолетах очень большая

Например, несмотря на вот эту вот политическую истерию, мы все-таки за последний год строим вместе с нашими партнерами инновационный центр Сколково, и мы к концу года его достроим. Мы заявили несколько лет назад, задолго до Украины – кстати, об этом еще Путин объявил, когда он посещал наше совместное предприятие Ural Boeing Manufacturing по производству титановых деталей, что Россия создает новую экономическую зону, они назвали ее «Титановая долина», а Боинг после этого вскоре заявил, что мы будем первым резидентом в этой особой экономической зоне «Титановая долина». Мы продолжаем эти проекты.

Но просто что бы я хотел, чтобы вы поняли? Что вот атмосфера, так сказать, политической нестабильности вокруг таких крупных проектов очень мешает. Хотелось бы, чтобы это поскорее закончилось. Хотелось бы, чтобы мы вернулись к тому времени, когда взаимоуважение и доверие между нашими заказчиками, нашими поставщиками, нашей компании не омрачались политической неопределенностью.

А. Позняков― А омрачаются?

С. Кравченко― Серьезно добавляют нервозности. Я не могу сказать, что они реально привели к сокращению наших планов, к отмене контрактов, но нервозности это добавляет. Потому что, значит, бизнес требует стабильности и предсказуемости.

А. Позняков― Я вспоминаю в этой связи историю с первым лоукостером Аэрофлота, который был до Победы, Добролет назывался, который попал в санкционные списки непосредственно.

С. Кравченко― Не американские, а европейские. А знаете, почему попал?

А. Позняков― За Крым, как говорят.

С. Кравченко― Не знаю, за Крым он попал или не за Крым, но попал, да. Но мне кажется, что не случайно это произошло именно с нашими европейскими партнерами, потому что к тому времени уже было известно, что Добролет принял решение и заказал американские самолеты.

А. Позняков― Но если, скажем, вдруг Победа решится рискнуть и опять летать в Крым, и попадет в санкционные списки, будет ли автоматически это означать?..

С. Кравченко― Мне кажется, что просто… как вы можете спрашивать меня, человека, который отвечает за проекты в области бизнеса, предсказывать, что сделают политики?

А. Позняков― Но есть ли какие-то решения, разрабатываются ли какие-то решения по обслуживанию? Проблема ведь была с обслуживанием лайнеров. Я нашим слушателям напомню, как объясняли закрытие Добролета, говорили, что международные компании прекращают обслуживание лайнеров из-за этих санкций. Из-за этого авиакомпания прекратила деятельность. Есть ли какие-то выходы по обслуживанию в России, например?

С. Кравченко― У нас не было никаких санкций, которые запрещали нам обслуживать суда американского производства. Мы продолжаем поставлять сюда в Россию суда, сделанные в Америке. Мы полностью несем ответственность вместе с нашими заказчиками и с Аэрофлотом за безопасность пассажиров на этих судах, и мы абсолютно точно продолжаем их поддерживать, точно так же, как мы поддерживали до политического кризиса на Украине.

А. Позняков― Появилась информация о достаточно больших крупных контрактах, которые были заключены, несмотря на санкции. Не могли бы вы рассказать подробнее?

С. Кравченко― Ну, что вы так зациклились на санкциях? Санкции – это юридические документы, которые, к большому сожалению, омрачают, конечно, некоторые стороны бизнеса, но все-таки это же не весь бизнес. Слава богу (я стучу по вашему стеклянному столу), нам удается продолжать работать и с российскими авиакомпаниями, и, самое главное, с российскими поставщиками, с российскими инженерами, с российскими учеными. И, возвращаясь к вашему вопросу, мне очень приятно, что, вот я прилетел только вчера поздно вечером из Ля Бурже, и накануне мы подписали соглашение на 20 747-х грузовиков с ведущей мировой авиакомпанией в области грузовых авиаперевозок российского происхождения «ВОЛГА-ДНЕПР». И при этом мы объявили, что мы гордимся тем, что они выбрали 747-е грузовики, кстати, это уникальный самолет, который ни Россия, ни Украина не делают.

А. Позняков― У нас есть АНы.

С. Кравченко― Для того, чтобы расширять свое присутствие во всем мире в области чартерных грузовых перевозок. Но при этом мы сказали, что мы с ними параллельно будем делать уникальную программу по использованию Антонов-124, уникального российско-украинского самолета, для логистики Боинга и боинговских поставщиков.

Вы знаете, все, что мы делаем в России, меня, например, очень радует, потому что это явно взаимовыгодные проекты. Мы покупаем очень много титановых изделий, российские авиакомпании покупают наши самолеты.

А этот контракт на 7,3 миллиарда долларов в каталожных ценах, который мы позавчера подписали, говорит о том, что авиакомпания российского происхождения «ВОЛГА-ДНЕПР» возьмет у нас 20 747-х грузовиков, уникальный самолет, а Боинг значительно увеличит использование самолетов АН-124, которые тоже летают в этой авиакомпании, для перевозки уникальных деталей, изделий, спутников, которые производят Боинг и наши поставщики.

С. КРАВЧЕНКО: Российский региональный самолет – уже хороший самолет

Ну что лучше этого можно сказать, что, знаете, вот в эти непростые политические времена, если бизнес будет продолжать развивать взаимовыгодные равноправные проекты и об этом рассказывать на таких площадках, как этот форум. Я очень благодарен вам, что вы нас сегодня пригласили. И политики это услышат, если у них есть уши, и они хотят слушать, и сделают положительные выводы.

Ну, значит, нам разрешат продолжать те хорошие дела, которые мы делаем для, на самом деле, двух стран и специалистов в области высоких технологий, которые хотят работать вместе, хотят продолжать строить космическую станцию, хотят строить самолеты, хотят развивать совместные предприятия.

А. Позняков― Вы знаете, наши радиослушатели очень часто высказывают мнение, что западные крупные игроки в мире бизнеса, они не могут принимать самостоятельных решений, поскольку оказываются под давлением политиков. Вот за вот этот большой контракт, который в Ля Бурже подписали, никаких «ай-яй-яй» вам никто не говорил? Нет никаких проблем, не возникает?

С. Кравченко― Вы знаете, санкции, будь то российские или американские санкции – это ведь законы. Крупные и мелкие компании во всех странах мира должны выполнять законы. Мы законопослушная компания. И наши российские партнеры законопослушные компании. И мы будем делать все, что нам предписывают законы. А все, что они не предписывают, нам разрешено. Нам никто не запрещает продавать российским авиакомпаниям Аэрофлоту, «ВОЛГА-ДНЕПР» прекрасные американские самолеты, которые создаются с помощью российских инженеров и используют десятки тонн деталей из российского титана. Это, слава богу, не запрещено. Пока это не запрещено, мы будем это делать.

А. Позняков― А производство в России возможно?

С. Кравченко― Мы уже имеем огромное производство. Мы на сотни миллионов долларов каждый год производим уникальные детали и компоненты из российского титана. Мы производим чертежи в России. У нас 1500 российских инженеров каждый день работают вместе с американскими коллегами и проектируют самолеты Боинга. У нас есть производство в России.

А. Позняков― Давайте очень важную новость для этих людей сделаем, выясним все-таки, ваш прогноз: это рост поставок, продаж в Россию, или это сохранение на том же уровне в ближайшие 5 лет?

С. Кравченко― Вы знаете, мне кажется, что спад, безусловно, авиационных перевозок является производной спада в экономике. Безусловно, все понимают, на этом форуме будут очень много объяснять, почему это происходит, как это связано с реформой.

Мне почему-то кажется, что то, что сказал Путин, состоится. Что этот спад не будет дольше, чем несколько лет. После этого начнет расти и экономика (уже год из этого срока, кстати, прошел), и начнут расти пассажирские перевозки.

Что очень важно при ответе на ваши вопросы – это понимать, как авиакомпании пройдут через этот тяжелый период, что будет делать Аэрофлот, что будет делать Трансаэро. Вот я очень близко работаю и с командой Савельева, и с командой Трансаэро, и с командой S7, и я вижу, что менеджмент, который проходит через этот кризис, например, по сравнению с кризисом 2008-2009 года, это совсем другой менеджмент, это высочайшего уровня профессионалы. Савельев и его команда, они найдут способ провести Аэрофлот через этот спад таким образом, чтобы позиционировать себя для роста. И это чрезвычайно важно. Я уверен, что мы сумеем им в этом помочь, мы для этого будем делать все возможное, и я надеюсь, что это будет не очень долго.

А. Позняков― Спасибо большое, это был президент компании Boeing в России и СНГ Сергей Кравченко. Я Андрей Позняков, мобильная студия «Эха Москвы» продолжает свою работу, спасибо.

С. Кравченко― Вам большое спасибо.